Там, рядом с телом Цзи Ляна, уже лежал ещё один покойник Чернолицый Хуан.
Судебный лекарь, вытерев пот со лба, доложил:
— Способ убийства тот же: горло перегрызено, перерезаны крупные сосуды, массивная кровопотеря. Глубина прокуса около цуня. Убийца, вероятно, один и тот же. И ещё: возле рёбер у покойного багрово-фиолетовый ушиб. У Цзи Ляна тоже был ушиб, только в другом месте.
— Нашлось что-нибудь при нём? — спросил Ли Сы.
— Есть странность. — Лекарь подал халат, в котором был Хуан. На поясе виднелось пятно величиной с медную монету, ярко-красное. Ли Сы глянул, поднёс к носу, потом передал Сы Тубо.
— Пятно как пятно. Может, в грязи измазался, — не понял тот.
— Нет. Оттенок слишком чистый. Это не болотная жижа, — сказал Ли Сы. — Похоже на киноварную краску, которой пишут картины.
— И у меня такое ощущение, — кивнул лекарь.
— Киноварь художника? — усомнился У Вэнь. — Этот пройдоха весь день крутится среди простого люда, с чего бы ему рисовать? Скорее уж краску принёс убийца и, возясь с трупом, мазнул пояса случайно.
— Здраво, — кивнул Сы Тубо.
Ли Сы улыбнулся:
— Растёшь, У Вэнь. Пятно киновари — годная ниточка, тянем дальше.
В пристройке управы Ли Сы поднял несколько книг и протоколов.
— Дело Цзи Ляна: убийца с железными зубами перегрыз горло и навёл подозрение на Ся Цзюина. Это говорит о двух вещах. Первое: убийца знал Цзи Ляна и имел к нему счёт. Второе: убийца знаком и с Ся, причём неплохо.
Он раскрыл книги:
— Это конторские книги Шанхайлоу за два года. Я велел вынести их из кабинета Цзи Ляна.
В записях несколько мутных операций были обведены красным.
— Видно, Цзи Лян давно подозревал Хуана в воровстве и, похоже, собирался его заменить, — проговорил Ли Сы.
— Значит, у Хуана был конфликт с Цзи Ляном, и он знал Ся Цзюина, — подхватил У Вэнь, но тут же одёрнул себя: — Да только Хуана ведь тоже ухлопали…
— Не горячись, сначала дослушай.
Ли Сы поднял протоколы:
— Вот показания слуг дома Цзи. Многие упоминают, как полгода назад Чэнь Эргоу несколько раз конфликтовал с Цзи Ляном. Тот считал, что держать псов слишком накладно, и хотел их пустить на бой в колодец. Чэнь стоял насмерть, и дошло до угроз: он обещал заставить молодого хозяина хлебнуть лиха.
— И что удивительно, уступил именно Цзи Лян. Псов в колодец он не отдал, а ещё и южный двор выделил Чэню под псарню, — поднял взгляд Ли Сы. — Это не вяжется.
— Неужто у Чэня был какой-то рычаг для нажима на Цзи Ляна? — нахмурился Сы Тубо.
— Проверим.
— Итак: книги и показания ведут подозрение к Хуану и Чэню. Но Хуана уже убили. Остаётся Чэнь Эргоу, — тихо подвёл итог Ли Сы. — Дальше следим за ним внимательнее.
— И мальчишку не выпускаем из виду, — добавил Сы Тубо. — Ся Цзюин не прост.
К часу Сюй звёзды поблёкли; с чёрной, как клинок, гряды Черного Тигра тянуло ледяным ветром. У реки сидел юноша. Он отвёл взгляд от тёмной куртины трав, поднялся и заревел в сторону воды.
— А-а-а!..
Годы спрессованной злобы рвались в голосе; птицы сорвались с коряг, спокойная гладь реки, испугавшись, побежала прочь. Юноша сунул голову в ледяную воду, мечтая навсегда отгородиться ею от низких людей и бесчеловечного мира. Но дыхание кончилось, он рывком выпрямился, а ветер всё так же резал лицо ножом.
Косым взглядом он уловил: возле его убогой лачуги уже давно кто-то прячется, его ждут.
— Хм! — фыркнул он. Мышцы лица, отвыкшие от улыбки, были каменно-деревянными.
Он согнулся и стрелой метнулся в темноту, стремителен, как волк. Как волк-одиночка, жаждущий крови.
— Дэн! Не спи! Ся Цзюин ушёл! — дружинник в засаде встряхнул напарника.
— Стой! Стой! — они выдернули клинки, но юноши уже и след простыл.
Ся бежал пока грудь не разрывалась, пока сердце не выпрыгивало из горла, пока в ушах не загудело, а в глазах не заплясали чёрные мушки. Остановиться он не желал. Лишь в пустоте бега он чувствовал, что ещё жив.
Наконец он выдохнул и застыл. Преследователи давно были сбиты со следа. Вокруг только бескрайняя тьма, отроги Черного Тигра.
Ся закрыл глаза и пошёл наощупь. Этот холм он исходил тысячу раз: даже вслепую найдёт нужное место.
То была крошечная чаща в глубине горных недр: с севера упиралась в каменную стену, с юга обрывалась пропастью; земля была устлана листвой, а в самом густом месте виднелась свежезасыпанная яма.
У юноши пересохло во рту. Облизнув губы, он шагнул вперёд…
Звёзды всё так же тускло тлели.
Двенадцатого числа второго месяца, едва Ли Сы поднялся с постели, первое, что он услышал: Чэнь Эргоу мёртв.
