Пот стекал с Лу градом. — Я… не помню.
— Не помнишь? Или увиливаешь? — Уездный перевёл указующий перст на халат. — Это твой?
— Мой.
— На рукаве киноварь. Ровно такая же, как на одежде Хуана. Ты испачкал его, когда убивал. Ну что, будешь ещё юлить? — голос Сы Тубо стал тяжёлым.
Лу часто задышал:
— Господин, даже если на сапогах грязь, а на рукаве киноварь, это ещё не доказательство, что убивал я. С Хуаном у меня не было распри. Зачем бы мне его убивать?
— В самом деле? — усмехнулся Сы Тубо. — Привести Нин Суцин!
Услышав имя, Лу обмяк и едва не рухнул. Нин Суцин, заплаканная, вошла в зал, отвесила поклон и опустилась на колени.
— Нин Суцин, — начал Сы Тубо, — хорошо ли обращался с тобой супруг, Цзи Лян?
Её глаза потемнели.
— С той поры, как вошла я в дом Цзи, он часто поднимал на меня руку: в лёгком случае это была брань, а в тяжёлом плеть.
— Ещё вопрос. Рассказывала ли ты кому-то об этом? Обещал ли он помочь тебе избавиться от Цзи Ляна и увезти тебя прочь?
— Да, — тихо кивнула она.
— Кто он? Здесь ли он, в суде?
— Здесь, — Нин Суцин подняла взгляд на Лу Цяньбо. — Это он.
— Я ошиблась в человеке, — сказала она сквозь слёзы. — Лу Цяньбо в доме Цзи был ко мне нежен, клялся и жаловался, растапливал сердце. Я поверила, отдала ему всё… А он оказался низким и бесчестным.
— В любви каждый сам сеет себе беду, — покачал головой Сы Тубо. — А теперь самое главное. Знаешь ли ты, чьими руками был убит твой муж?
— Знаю, — её взгляд стал твёрд. Палец указал на Лу. — Его убил Лу Цяньбо.
И она подробно рассказала.
После смерти Цзи Ляна Лу был необычайно рад. В ту ночь он явился в её покои с вином. Она спросила его прямо: исполнил ли он обещанное? Он хлопнул по столу, обнял её и сказал громко: «Это я его убил. Вспоминая, как он мучил тебя, мне хотелось разорвать его в клочья. Такая смерть для него ещё милость».
Выслушав, Лу ударился лбом об пол:
— Господин! То было пьяное бахвальство, чтобы уговорить её быть со мной! Какой из меня убийца? Я и курице головы не отсеку!
— Курица не человек, — холодно отозвался Сы Тубо. — А слова «разорвать в клочья» для тебя, вижу, не пустой звук.
Дальше Нин Суцин поведала о Чернолицем Хуане. Тот, после гибели Цзи, пришёл к ней с угрозами: мол, знает об её связи с Лу и хочет завладеть ее состоянием, иначе опозорит обоих. Она всё передала Лу. На следующий день Хуана нашли мёртвым.
— Несомненно, Лу убрал свидетеля тем же жестоким способом, — Сы Тубо снова стукнул колотушкой. — Улики, свидетели, всё указывает на тебя, Лу Цяньбо. Ты и есть Железнозубый, убивший Цзи Ляна и Чернолицего Хуана. Что скажешь теперь?
— Ты тайком пытался выскользнуть из дома Цзи и бежать из Минлина. Испугался разоблачения и ударился в бега. Так ли?
— Я… я… — Лу осел, как тряпка. Язык отказал.
— Нин Суцин, есть ли тебе что добавить? — обернулся Сы Тубо.
В её глазах стоял туман; она грустно улыбнулась:
— В этой жизни я доверилась не тому. Думала, Лу Цяньбо будет беречь меня и наши чувства. А он разбил клятвы и бросил женщину, которую обещал защищать. В моем сердце теперь лишь зло и горечь. Потому я и выложила всё.
— В этой жизни я вкусила муки любви; в следующей, пусть у меня не будет сердца, и не будет мне любовного горя.
— Забрать обоих в темницу! — распорядился Сы Тубо.
Лу, потеряв сознание, был унесён стражей; Нин Суцин увели следом.
Сы Тубо похвалил Жун-маму, ведь именно она подсказала уездному, что Лу готовится к побегу, и помогла собрать улики. Так и случился захват на пристани Янь.
Железнозубый, именуемый Лу Цяньбо, попался. Но на сердце у Ли Сы всё так же лежал тяжёлый камень и дыхание перехватывало.
