На следующий день я вернулась в офис, но не могла сосредоточиться на работе. Фан Юань, сияя от радости, сообщил, что та самая бутылка Pétrus 1982 года, которую я помогла ему купить, снова подорожала в цене.
Я стояла у зеркала в туалете и смотрела на своё отражение. Неужели я действительно настолько ничтожна, как сказал Сяоцзюэ? Неужели, изо всех сил стараясь зарабатывать деньги, я выгляжу настолько жалко, что ни один мужчина не сможет меня полюбить?
Из кабинки вышла Ван Чжэнь. На ней была майка и короткие шорты. Когда-то хрупкая и болезненная, теперь она сильно изменилась, её руки стали мускулистыми, плечи широкими, а живот — плоским.
— Ты… — Я даже не заметила, когда она успела так измениться.
— Я хожу в спортзал, — сказала она с гордостью, глядя на себя в зеркало. — С тех пор как начала заниматься, самочувствие стало лучше. Я влюбилась в спорт. Мой тренер — бывший Мистер Гонконг.
Да, всё может измениться. Абсолютно всё.
— Хуаньэр, ты боишься потерять Сяоцзюэ? — спросила Мэнмэн.
— Боюсь… Больше, чем смерти, — прошептала я.
— Он был твоим первым мужчиной. Но большинство женщин не остаются с первым до конца жизни. Просто запомни, даже если ты его потеряешь…
— Ты думаешь, он изменился? — перебила я её.
— Кто может гарантировать, что не изменится? Он раньше никогда бы не сказал тебе то, что сказал тогда. Ты слишком его любишь, поэтому он и посмел ранить тебя.
— Он всё ещё любит меня. Просто мы были в разлуке три года, нам нужно время, чтобы снова привыкнуть друг к другу, — сказала я, скорее убеждая саму себя.
Я не осмелилась рассказать Мэнмэн, что Сяоцзюэ назвал меня «ничтожной». Для женщины это слово больнее, чем «я тебя больше не люблю». Меня может унизить кто угодно, но не тот, кто называет себя моим мужчиной.
— Иногда я очень завидую тебе, — сказала Мэнмэн.
— Завидуешь мне? Чему тут завидовать? Это я завидую тебе.
— Чтобы вот так безоговорочно доверять мужчине, нужна очень, очень большая любовь.
— Да… Если он изменится, у меня больше ничего не останется. Если и Сяоцзюэ изменится, я больше никогда не полюблю ни одного мужчину, — сказала я.
— Мы всё говорим: «если он изменится», но он ведь не изменится! — Мэнмэн похлопала меня по руке. — Лучше беги домой, жди его звонка.
Я поспешила домой и стала ждать звонка от Сяоцзюэ.
— Сестра…
Леэр протянула мне табель успеваемости. Результаты были ужасные — только два зачёта.
— Ты вообще учишься или как?! — я рассердилась.
— Сегодня на улице я встретила брата Сяоцзюэ, — вдруг сказала она.
— Не уходи от темы.
— Он был с какой-то женщиной.
— Наверное, с коллегой. Что в этом такого?
— Они были очень близки…
В сердце будто вонзился топор. Он влюбился в другую. Он хочет уйти не потому, что я «ничтожная». Это просто отговорка. Он просто больше меня не любит.
На следующий день после работы я специально пошла к зданию, где он работал, и стала ждать его у выхода. Когда он увидел меня, в его глазах мелькнуло замешательство.
— Хуаньэр? Что ты здесь делаешь? — спросил он.
— Ты что, больше не собираешься меня искать? — спросила я.
— Я просто надеюсь, что мы оба немного остынем, — ответил он спокойно.
— У тебя кто-то появился? — я спросила напрямую.
— Если между нами и правда есть проблемы, то, есть кто-то или нет — уже не важно, — сказал он уклончиво.
— Но всё-таки — есть? — я настаивала.
— Нет. — Он ответил решительно, как отрезал.
Может, Леэр соврала?
— Я просто не понимаю… Мы ждали три года, и теперь, когда, наконец, можем быть вместе, почему всё вот так? — голос у меня задрожал.
— Я знаю, ты за эти три года сделала для меня очень многое. Я не такой человек, чтобы забывать добро, — сказал он.
— Но мне не нужно, чтобы ты был со мной из благодарности. Я хочу не этого…
— Давай просто дадим себе немного времени. Возможно, правда, три года разлуки — это слишком много. Нам нужно привыкнуть друг к другу заново.
Меня поразила его невозмутимость. Неужели я сейчас люблю его куда больше, чем он — меня?
Вернувшись домой вечером, я хотела было выговорить Леэр за её слова, но увидела, что папа ходит по комнате взволнованный.
— Леэр до сих пор не вернулась, — сказал он.
Я посмотрела на часы, было уже двенадцать ночи. Леэр никогда раньше так не задерживалась…
Я проверила ящики Леэр, её удостоверение личности и кое-какие вещи исчезли. Исчезли и восемьсот долларов, которые я хранила в том же ящике.
— Нужно идти в полицию. Она сбежала из дома.
Когда мы вышли из участка, было уже за два часа ночи. Я не осмелилась тревожить Сяоцзюэ, и только тогда вспомнила о Техане.
— Хотя я и не работаю в этом районе, после смены я помогу тебе искать сестру, — сказал он. — Возможно, она просто ушла погулять на несколько дней. Не стоит паниковать раньше времени.
На следующий день я рассказала Сяоцзюэ, что Леэр пропала.
— Сегодня я не пойду на работу. Пойду её искать, — сказала я.
— В такой толпе людей, где ты её найдёшь? — ответил он. — Я не могу взять отгул сегодня.
Мы с отцом обошли все места, куда Леэр обычно любила ходить. Мы искали её целый день, но безуспешно.
На следующий день к нам домой пришли полицейские из отдела по розыску пропавших людей, чтобы взять показания.
— С кем обычно общалась ваша сестра? — спросил один из следователей.
Я не выдержала и уткнулась в стол, всхлипывая.
От Теханя тоже не было никаких новостей. Я каждый день просматривала газеты, и каждый раз, когда видела заметку о найденном теле, сердце обливалось страхом: а вдруг это Леэр?
Прошло уже две недели, а от Леэр всё ещё не было ни слуху ни духу. Папа и я всё так же ходили на работу. В доме стало особенно пусто и холодно без неё. По вечерам отец стал пить каждый день.
— Я был плохим отцом, да? — однажды спросил он, глядя на свой стакан.
— Мы просто не понимали её, — сказала я.
Леэр совсем не была похожа на нас с папой. Она была замкнутая, молчаливая, ей трудно было находить общий язык с людьми.
Однажды я пришла на встречу в компанию Гао Хаймина и столкнулась с ним в лифте.
— Ты плохо выглядишь, — сказал он.
— В семье кое-что случилось, — ответила я.
— Что именно?
— Моя сестра пропала. Сбежала из дома.
— Сколько ей лет?
— Тринадцать.
— Такая маленькая?
— Мы уже подали заявление в полицию, почти месяц прошёл, но всё безрезультатно.
— У тебя есть её фотография? Я могу постараться помочь.
Я достала из кошелька старую фотографию, где мы с Леэр были вместе.
— Только эта.
Он взял снимок, посмотрел на него внимательно:
— Я оставлю себе.
— Я каждый день, в обед и после работы, хожу по улицам, — сказала я, едва сдерживая слёзы. — Надеюсь, что однажды просто случайно встречу Леэр. Только теперь я по-настоящему поняла, что значит выражение “затеряться в толпе”.
В тот день я устала и набрала номер Сяоцзюэ.
— Я очень хочу тебя увидеть. Можно? — мой голос дрожал.
— Не плачь, где ты? — спросил он.
Мы встретились в кафе в районе Коулун-Бэй.
— Моя сестра пропала, ты знаешь? — спросила я его.
— Как я могу не знать?
— Но, кажется, тебе всё равно. У тебя даже не нашлось времени, чтобы помочь мне искать её, — упрекнула я.
— А где ты хочешь, чтобы я искал? Даже Ху Техань не нашёл её. Разве у меня есть какие-то сверхспособности? Я заканчиваю работу в десять вечера, мне самому хватает забот — работа, экзамены… ты же знаешь.
— Забудь. — Я опустила глаза. — Ты просто не заботишься обо мне.
— А что ты хочешь, чтобы я сделал?
— Скажи мне, зачем тогда вообще быть вместе? Когда я нуждаюсь в тебе больше всего, тебя нет рядом.
— Не будь такой неразумной. Где ты хочешь, чтобы я искал твою сестру? — в голосе Сяоцзюэ звучало раздражение.
Когда-то, в глазах Сяоцзюэ я видела любовь и нежность. Но в этот момент в его зрачках не было ничего, кроме отражения меня самой, уставшей и подавленной. Я растерялась. Когда всё изменилось? Когда он меня разлюбил?
— У тебя кто-то есть? — тихо спросила я.
На этот раз он не ответил.
Моё сердце сжалось. Оно не просто треснуло — оно разломилось.
— Сколько это уже длится?.. — голос мой дрожал, как лист на ветру.
— Даже если у меня действительно кто-то есть, — сказал он наконец, — это не имеет отношения к нашим проблемам.
— А как же твои слова?.. — Я пыталась сохранить самообладание, — ты сказал: «Если только на свете не исчезнет лето…»
Он молчал.
— Скажи хоть что-нибудь! — я почти закричала.
— Почему ты всегда должна докапываться до всего? — раздражённо ответил он.
— «Если только на свете не исчезнет лето…» — я с горечью повторила. Эти слова ещё недавно согревали меня, были обещанием и верой.
— Тогда я действительно так думал, — тихо произнёс он.
— Тогда? — я усмехнулась, выдавливая кривую улыбку. — А ты вообще когда-нибудь меня любил?
Он кивнул.
Я вдруг поняла, какая я была глупая. Я не слушала его слов, я просто надеялась, что он поможет мне самой себя обмануть. И в этой жалкой надежде я даже не осмелилась спросить самого главного: «Ты сейчас… всё ещё любишь меня?»
— Найдём твою сестру — тогда и поговорим, — сказал он.
