Прошла неделя. Я несколько раз звонила Мэнмэн, но она не брала трубку. Всё ещё злилась на меня. Как она не могла понять, что в эти дни, пока Сяоцзюэ не выгонял меня, я верила, что у нас всё ещё есть надежда.
На второй неделе она наконец сама позвонила. Мы встретились в ресторанчике недалеко от офиса.
— Прости меня, — сказала я.
— Ты не меня предала, — холодно ответила она. — Ты предала саму себя.
— Я не могу без него, — прошептала я, опустив глаза.
— И что тебе нужно, чтобы наконец сдаться? — Мэнмэн посмотрела на меня в упор.
Я покачала головой.
— Я не сдамся. Никогда.
— А ты вообще помнишь, что такое достоинство? — спросила она.
— У любви есть только два итога, — тихо сказала я. — Либо ты обретаешь с ней достоинство, либо теряешь его полностью.
— А ты сейчас обрела или потеряла? — Мэнмэн впилась в меня взглядом.
Я не смогла ответить.
— Ты его потеряла, — сказала она. Спокойно, но безжалостно.
— Но когда-то… я его имела, — прошептала я, сдерживая слёзы.
— Это прошлое компенсирует то, что ты теряешь сейчас?
— Если достоинство можно обменять на любовь… я согласна, — я упрямо посмотрела ей в лицо.
— А если нет уже ни капли достоинства, можешь ли ты всё ещё называть это любовью?
— Если я смогу его удержать, значит, у меня ещё есть достоинство, — ответила я с последней крупицей упрямства.
Она долго смотрела на меня. Затем трижды покачала головой. Я в ответ только горько улыбнулась.
— Как Техань? — спросила я, пытаясь сменить тему.
— Сейчас он работает в районе Цимшацуй.
— Это ведь важный участок?
— Да.
— Ты не волнуешься?
Мэнмэн покачала головой:
— Я в нём уверена.
Я вдруг заметила на её запястье красную нитку — тонкую красную верёвочку, завязанную узелком.
— Что это у тебя? — спросила я, указав на красную нить на её запястье.
— Это? Просто купили на улице, — сказала Мэнмэн с лёгкой улыбкой. — У нас с Теханем у каждого такая есть. Мы повязали их на запястья, как знак, чтобы в следующей жизни, даже если забудем всё, по этой красной нити узнать друг друга, снова стать парой… может, даже мужем и женой.
Я смотрела на её запястье с этой тонкой красной нитью, и горечь наполнила меня. Я завидовала ей до слёз.
— Ты так сильно его любишь? — спросила я тихо.
— Я с детства была в него влюблена, — ответила она.
Мы с Мэнмэн простились у выхода из ресторана.
— Послушай меня… Пора возвращаться домой, — сказала она мягко.
Я молча кивнула, но сердце моё было полным смятения. Отступать было некуда и идти вперёд тоже некуда.
На Рождество и Новый год он оставил меня одну. Он больше не замечал моего существования. А я всё так же, до одури, ждала его.
В один вечер, вернувшись с работы, мне вдруг захотелось приготовить ему ужин. Я зашла на рынок, купила банку солёной рыбы в масле и кусочек куриной грудки, чтобы приготовить его любимое блюдо: рис с курицей и солёной рыбой. Я не знала, вернётся ли он… но хотела верить.
Подойдя к его квартире, я достала ключ… но дверь не открылась.
Я проверила ключ ещё раз — он был тот самый. Но замок уже не подходил.
— Сяоцзюэ! Открой дверь! — Я забарабанила по ней кулаком.
Тишина.
— Сяоцзюэ, я знаю, ты там… Пожалуйста, открой мне, прошу тебя!
Прошло пятнадцать минут. Не было слышно ни звука, ни шагов. Я осела на пол, сжимая в руках пакет с продуктами. Как безумная, я продолжала стучать и умолять:
— Сяоцзюэ… Это я… Пожалуйста, впусти меня…
— Это она платила за твоё обучение, — услышала я голос его матери.
Значит, именно Сяоцзюэ сменил замок в двери.
Я так и сидела у порога до самой ночи. Он так и не вышел. В квартире царила мёртвая тишина. Моя соперница Чэн Диэн как-то сказала мне по телефону с холодной прямотой: “Иногда тебе остаётся только отпустить”.
Я ненавидела её, но в этих словах не было ни капли лжи.
Кто тот человек, что за этой дверью? Кто он, если мог сменить замки и вычеркнуть меня так просто? Он был моей любовью в течение десяти лет. Я работала, чтобы он учился. Я вложила в него всё, чтобы он стал тем, кем стал. И теперь он отвечает мне вот так.
Я собрала с земли свои вещи, и, выпрямив спину, твёрдо ушла прочь от его двери.
Дикая ласка в момент опасности выпускает вонючую жидкость, чтобы защититься. Настало моё время защищаться.
Я больше не вернусь сюда.
И я больше никогда не позволю себе любить кого-то… так безоглядно.
