— Неужели правда? Ты и Гао Хаймин теперь встречаетесь? — с восторгом спросила Мэнмэн.
— Рядом с ним я чувствую, что у меня есть достоинство.
— Ты его любишь?
— До любви может быть ещё далеко. По крайней мере, я пока не готова завязать на запястье красную ниточку в его честь.
— Это только вопрос времени.
— Он появился в самый тяжёлый для меня момент. Он как спасательный круг, который удержал меня на плаву.
— Но ведь человек, с которым ты хочешь провести всю жизнь, не должен быть просто спасательным кругом…
— Спасательный круг в нужный момент — это всё, что нужно. Я больше не собираюсь «взращивать» мужчину. Знаешь, когда ты вырастила его слишком хорошо, остаётся два варианта: либо ты его теряешь, либо его уводят.
С тех пор, как я оказалась под опекой Гао Хаймина, я уже собрала десятую модель истребителя. Каждая следующая становилась лучше предыдущей. Оказывается, быть тем, кого взращивают, куда приятнее, чем взращивать самой.
Я часто спрашивала себя: «Я люблю Гао Хаймина?»
Он — мой спасательный круг.
А Сяоцзюэ был моей жизнью.
Пришла весна. Второй альбом Мэнмэн оказался ещё более успешным, чем первый. Теперь она стала настоящей звездой. В газетах писали, что она встречается с известным певцом.
— Это правда? — спросила я. На её запястье всё ещё была повязана та самая красная нить, сегодня в паре с теми армейскими часами.
— Я люблю Теханя. Ни один человек в мире не может с ним сравниться.
— Когда я вижу эту красную ниточку у тебя на руке, мне становится спокойно. Но ты теперь такая известная… Он ведь всегда был собственником, он не ревнует?
— Он знает, как сильно я его люблю. Когда есть любовь — нет преград. Даже если бы у меня был только час на сон, я бы всё равно провела его с ним.
— Как здорово, когда кто-то так верит в любовь.
— А разве у тебя нет Гао Хаймина?
— Он очень хорошо ко мне относится, — сказала я.
— Тогда ты должна его полюбить.
Я усмехнулась:
— В любви нет «должна» или «не должна». Просто… если рана слишком глубока, то даже когда заживает, остается рубец.
В тот день мы с Гао Хаймином обедали в японском ресторане в районе Коулун Бэй.
— В следующем месяце мне я лечу в командировку в Японию. Если у тебя найдётся время, мы могли бы вместе навестить Леэр, — сказал он.
— Не знаю, получится ли взять отпуск. Я посмотрю, — ответила я.
В этот момент в ресторан вошли Сяоцзюэ, Чэнг Диэн и три его сестры. Они сели за соседний стол. Смех, болтовня, лёгкость в голосах. Три его высокомерные сестрицы, казалось, прекрасно поладили с Чэнг Диэн. Я слышала, как одна из них сказала, что сегодня Сяоцзюэ угощает — его только что повысили.
— Ты в порядке? Ты побледнела, — спросил Хаймин.
— За тем столиком — мой бывший парень, — прошептала я.
— Хочешь, уйдём отсюда?
Я кивнула.
Гао Хаймин позвал официанта, чтобы расплатиться. Мы уже собирались выйти, когда я… передумала.
— Позволь, я тебя с ним познакомлю, — сказала я и, взяв Гао Хаймина за руку, уверенно подошла к столику Сяоцзюэ.
Они — он, Чэнг Диэн и три его сестры — были явно ошеломлены, увидев нас вместе.
— Какая неожиданная встреча, — сказала я Сяоцзюэ спокойно и с достоинством.
— Давно не виделись, — он встал, выглядя немного растерянно.
— Позвольте представить: это Оу Сяоцзюэ. А это — господин Гао Хаймин.
— Очень приятно, — Хаймин протянул Сяоцзюэ руку.
— Гао Хаймин — президент корпорации «Leto Group». Кстати, он ещё и дядя твоего босса, — с намеренной лёгкостью добавила я, специально подчёркивая его статус.
Выражение удивления на лицах Сяоцзюэ и Чэнг Диэн стоило того, чтобы запечатлеть в памяти.
— Мы пойдём, — сказала я, бросив взгляд на Гао Хаймина.
Я вышла из ресторана, высоко подняв голову и с чувством облегчения, понимая, что отыгралась. Я позволила себе использовать Гао Хаймина ради одной-единственной сцены.
Мы зашли в другой ресторан.
— Зачем ты рассказала ему обо мне? — тихо спросил Гао Хаймин.
— А что? Тебе не понравилось?
Он промолчал.
— Больше всего я ненавижу трёх его сестёр, — сказала я сквозь зубы. — Это я платила за его учёбу, без меня у него бы ничего не было. А теперь всё пожинает та женщина и его семейка. Он даже ни разу не пригласил меня в японский ресторан! А теперь они там едят говядину Кобе! С какой стати она? С какой стати они?
Я думала, что уже забыла Сяоцзюэ. Но стоило снова его увидеть, и вся боль снова вернулась. Я не могла с этим смириться, особенно, глядя на то, как он счастлив.
Слушая меня всё это время Гао Хаймин просто молчал.
— Поехали, мне пора на работу, — сказала я наконец.
Он проводил меня до лифта.
— Ты так и не смогла его забыть, — тихо произнёс он.
— Я его ненавижу, — выпалила я.
— Чтобы так ненавидеть… нужно когда-то очень сильно любить, — сказал он.
Мне нечего было возразить.
— Ты ведь… никогда не любила меня.
— Глупости! — я попыталась отмахнуться.
— Почему ты не можешь его забыть? — с горечью спросил он.
— Да, я не могу. Он был моим первым мужчиной.
— Только из-за этого?
— Этого недостаточно? Тогда я скажу тебе: он был всей моей жизнью!
Он смотрел на меня, в его взгляде были боль и усталость.
— Ты права, — сказал он наконец. — Любовь — это как пить отравленное вино с улыбкой.
— Но он больше тебя не любит, — тихо добавил он.
И эти слова будто прошли сквозь меня.
— Кто ты вообще такой? Это моё дело, и оно тебя не касается! — вырвалось у меня.
— Я думал… я твой парень, — с трудом выговорил он. Было видно, как это его ранило.
— Я и ты, — сказала я, — даже если нас поместить вместе в пробирку, мы не дадим тот самый чистый, сияющий голубой цвет, о котором ты мечтаешь. Мы — два элемента, которые не соединяются. Всё, хватит, нам лучше расстаться.
Лифт прибыл. Я вышла, он остался внутри, облокотившись о дверцу и глядя на меня с растерянностью и болью.
— Неужели я действительно настолько плох? — спросил он.
— Просто я не подхожу тебе. Прости, я… не могу тебя полюбить, — сказала я тихо.
— Я понял.
— Прости, — повторила я, поворачиваясь.
— Прощай, — услышала я его голос за спиной.
— Прощай, — ответила я, не оборачиваясь.
