Последнюю часть я так и не произнесла, слишком не вязалось с тем, как я сама себя ощущаю. В детстве, когда родители были заняты, я долго жила у бабушки в деревне и прекрасно справлялась. Максимум сейчас я просто немного отвыкла от нагрузок… Разве это значит, что я «избалована»?
— Да, — без тени сомнения ответил он на первую часть.
…Он никогда не думает о моих чувствах.
Я не удержалась:
— Но что в этом плохого? Разве обязательно иметь какие-то великие стремления? Если мне хорошо и я никому не мешаю, разве этого недостаточно? Зачем усложнять?
Он слушал молча. Понятно же, что он так не думает, он из тех, кто ставит цель и добивается её любой ценой. Зачем я ему это говорю? Наверное, просто хочу, чтобы он понял: да, я может и не слишком дисциплинированная, но это моё естественное состояние. Мне так нравится жить. И ничего тут плохого нет.
Я вспомнила недавний тест, который мы с Цзян Жуем проходили, про виноград — есть сначала большие или маленькие ягоды.
— Я, наверное, из тех, кто сначала ест большие. Если сначала съесть все маленькие, то и желания до больших может не дойти. Если могу быть счастлива сейчас, зачем думать о слишком далёком?
Он тихо сказал:
— А если больших ягод никогда и не будет?
— Ах…
Я застыла, вдруг вспомнив его семью. Сердце болезненно сжалось, я ещё никогда не чувствовала себя такой беспомощной.
— Нет, одна была, — неожиданно сказал он. — Но единственная большая ягода из-за меня рассердилась и убежала.
Убежала из-за него… Это про Жун Жун? На последних встречах они действительно почти не разговаривали и не сидели рядом…
Представив стройную Жун Жун в виде круглой налитой виноградины, я невольно улыбнулась, хоть на душе было тяжело. Но, увидев его серьёзное лицо, я подавила улыбку и только сказала:
— Она вернётся.
— Правда? — тихо спросил он.
Чжуан Сюй действительно стал добиваться подтверждения, будто мой ответ имел для него значение. Но я ведь не Жун Жун.
И всё же его отчаянная потребность услышать утвердительное заставила меня невольно кивнуть. Возможно, ему просто нужно было, чтобы кто-то его поддержал.
— Правда, — сказала я максимально искренне.
Он ничего не ответил, но на лице появилась улыбка, будто тучи рассеялись и открыли луну.
Я никогда прежде не видела, чтобы Чжуан Сюй так улыбался. Этот вид даже на мгновение ошеломил меня, а когда я пришла в себя, стало ещё тоскливее.
Эта улыбка была не для меня. И я больше никогда её не увижу.
Поддавшись внезапному приступу неизвестно чего, я резко окликнула его:
— Чжуан Сюй!
В его глазах ещё оставалась тень улыбки.
— Что?
На долю секунды мне захотелось что-то сказать. Последняя попытка? Но потом вспомнила: разве у меня не было уже достаточно «последних попыток»?
Тем более тогда я ещё не знала, что между ним и Жун Жун что-то есть. А раз знаю, разве не должна отойти в сторону?
— Ничего, просто позвала.
Он смотрел не мигая, будто требуя продолжения.
— Правда, просто позвала…
Мне почудилось или в его глазах действительно мелькнуло разочарование? Или он просто решил, что я докучаю?
После небольшой паузы он отвёл взгляд.
— Чуть дальше есть ларёк с обувью. Тебе нужно переобуться.
В этот час разве ларьки ещё открыты? Да и какая разница.
— У меня нет денег, — пришлось напомнить я. — И у тебя же тоже нет?
Он слегка растерялся.
— Пойдём пешком. Не в обуви дело, — сказала я.
После этого мы почти не разговаривали, шаг за шагом возвращаясь к кампусу. На развилке к общежитиям я собралась с духом и сказала подготовленное «Пока».
Но стоило мне сделать шаг, как за спиной прозвучало:
— Я провожу тебя до корпуса.
— Не… — начала я отказываться, но, подняв голову, увидела выражение его лица — мягкое, почти нежное в тусклом свете. И слова застряли у меня в горле.
Такой взгляд сейчас не должен быть обращён ко мне. Но, возможно, он и не мне? Может, Жун Жун ждёт его под своим общежитием?
Тогда зачем мне делать вид, что я не хочу сопровождения? Я промолчала и пошла вперёд.
Приближаясь к общежитию, я всё же бросила взгляд на вход, вдруг там действительно ждёт Жун Жун.
Внизу не было никого.
Это удивило меня, но не обрадовало.
Наверное, даже лучше было бы, если бы она стояла там. Тогда я могла бы спокойно подняться наверх и оставить их вдвоём, вместо того чтобы мучительно осознавать эти несколько лишних минут, что мы идём рядом.
Как же жалко.
И теперь мне снова нужно прощаться.
На этот раз по-настоящему. Дальше идти вместе нам уже некуда.
Мы одновременно остановились у входа.
Наступила пауза. Я утратила решительность, с которой минутой раньше произносила «пока». Кажется, такая смелость даётся лишь раз.
Я ступила на первую ступеньку, но не удержалась и обернулась.
— Чжуан Сюй.
— Мм? — он ещё не ушёл, стоял внизу и смотрел на меня, немного запрокинув голову. С этой точки я никогда прежде его не видела… и не знала, что он может выглядеть так красиво.
Неизвестное чувство толкнуло меня, и я выпалила без раздумий:
— Тебе лучше с короткими волосами.
И ещё в белой рубашке и светло-голубых джинсах…
Как в тот день, когда в доме дяди раздался дверной звонок, и я побежала открывать дверь.
«Здравствуйте, это дом господина Цзяна? Я Чжуан Сюй», — вежливо спросил парень.
А я только глупо уставилась на него. «Чжуан Сюй?»
Ты спокойно и уверенно кивнул:
«Да».
И это воспоминание вдруг встало перед глазами так ясно, что я замерла.
— Что-нибудь ещё? — его голос был абсолютно терпелив. Ни капли раздражения.
— Нет, — тихо ответила я и опустила голову.
Мы снова замолчали. Говорить больше было не о чем. Мне нужно было подняться, но я не могла заставить себя сделать шаг. Такой момент больше не повторится.
Если бы только ночь не заканчивалась.
Если бы только звёзды не меркли.
Если бы только ты мог стоять здесь рядом со мной вечно.
Но никаких «если» не бывает. Ни одного. Сегодня заканчивалось всё.
Хотя пора было прощаться, в голове крутились только мысли о вечности. Я стояла, не говоря «пока», без стыда задерживая этот миг. И он тоже молчал, стоял со мной.
Но как долго я могла оттягивать?
Я глубоко вдохнула и посмотрела ему в глаза.
— Я поднимаюсь.
Я побежала вверх по лестнице и с окна второго этажа посмотрела вниз. Он уже почти скрылся из виду. И в тот миг, когда ветви деревьев вот-вот должны были закрыть его полностью, я вдруг не справилась с собой и громко крикнула:
— Чжуан Сюй!
Он остановился и обернулся.
Он был слишком далеко, я не могла разглядеть его лица. Значит, и он не мог видеть моего.
Поэтому я позволила себе плакать и изо всех сил помахала ему.
Прощай, Чжуан Сюй!
Я всё ещё люблю тебя, люблю… и вдруг стало спокойно.
Просто знать, что где-то ты есть, уже достаточно, Чжуан Сюй.
А с этого момента… я больше не буду тебя любить.
Я буду жить свободно и легко.
Той ночью мы расстались: один думал о прощании, другой — о будущем.
Конец университетской арки.
