Взять отгул в тот же день, разумеется, не получилось. Я задержалась на работе, чтобы закончить бюджетный отчёт, а на следующее утро положила на стол Линь Юйсэня распечатанную заявку на отгул вместе с отчётом.
Я думала, что мою заявку одобрят тихо, как у всех остальных, но я слишком наивно полагалась на это…
Как только Линь Юйсэнь появился, меня вызвали в его кабинет.
— Почему просишь отгул?
— Э-э… я плохо себя чувствую.
Линь Юйсэнь поднял взгляд.
Его глаза скользнули по мне с головы до ног, оценивающе:
— К сожалению, я раньше был врачом. И не вижу никаких признаков недомогания.
Я рефлекторно спросила:
— Вы занимаетесь традиционной китайской медициной?
Иначе откуда бы он знал метод диагностики «смотрю, слушаю, спрашиваю, пульс беру»?
Неожиданно, едва я произнесла эти слова, его выражение резко изменилось, взгляд стал ледяным. Я оцепенела. Он отвёл глаза и спокойно сказал:
— Я не одобряю твой отгул. Можешь идти.
Я уныло вышла из кабинета с заявкой в руках. Ин Цзэ подошла ко мне:
— Тебе дали отгул?
Я серьёзно посмотрела на неё и спросила:
— Ты занимаешься традиционной китайской медициной?
Ин Цзэ растерянно ответила:
— Нет… что, у тебя припадок что ли?
— Разозлилась бы, если бы услышала такой вопрос?
— Почему? В крайнем случае, подумаю, что ты сумасшедшая.
Точно! Но почему Линь Юйсэнь отреагировал так, словно я наступила на мину? Я вздохнула, разорвала заявку на отгул, выбросила её в мусор и решила несколько дней держаться в тени.
Однако дереву может быть спокойно, а ветер не утихает. Последующие дни оказались ещё более насыщенными событиями.
Всё началось, когда Ин Цзэ обнаружила, что с нами несправедливо обошлись.
— Это слишком! — возмутилась она. — Она только пришла в компанию, а её поселили в здание А. Даже если эта комната освободилась из-за ухода кого-то, нам должны были дать приоритет, ведь мы пришли раньше. Всё только из-за связей, она родственница начальника отдела. Это возмутительно! Логистика вообще перегнула палку!
Два общежития компании, А и В, имели разные условия. В здании А комнаты на двоих с собственными санузлами и стиральными машинами, а в здании В — по четыре или восемь человек, общие душевые и туалеты. Когда мы пришли, в логистическом отделе сказали, что здание А заполнено, поэтому нас поселили в В. Но недавно Ин Цзэ выяснила, что сотрудницу HR, которая пришла после нас, поселили в А.
Теперь она кипела в общежитии:
— Что делать? Так мы это не оставим! Я пойду жаловаться в логистический отдел!
Ю Хуа, хоть обычно спокойная, тоже не собиралась мириться с несправедливостью. Она кивнула:
— Верно, подадим жалобу.
Ин Цзэ нахмурилась:
— Я боюсь, что жалоба ни к чему не приведёт. Они могут затянуть процесс, а к тому времени она уже надолго поселится там. Правда ли они заставят её съехать потом?
Я подумала и сказала:
— А давайте сразу к вице-президенту Линю. Когда я была в финансовом отделе, начальник секции специально говорил новым сотрудникам, что по любым рабочим или бытовым вопросам можно идти к нему.
Ю Хуа кивнула:
— Наш руководитель говорил что-то похожее, но… к вице-президенту?
— Конечно! Ин Цзэ и я из управленческого отдела, а ты из маркетинга. Формально мы все под его прямым руководством. К кому ещё идти?
Вспомнив, как он всегда равнодушно отдавал мне приказы, заставляя работать сверхурочно и бегать по поручениям, я вдруг почувствовала, что этот план абсолютно оправдан!
Ю Хуа была вдумчивой и склонной к излишнему анализу:
— Может, не стоит. Она родственница начальника отдела. Вице-президент Линь может обидеться на нас за то, что мы создаём ему проблемы.
Она была права… Если наш прямой начальник сочтёт нас необоснованными, это будет катастрофой.
Моё мышление отличалось от их, поэтому я могла говорить так спокойно. Осознав это, я немного смутилась и быстро сказала:
— Давайте так, вы напишете жалобу, а я пойду поговорю с вице-президентом Линем.
Ин Цзэ сразу возразила:
— Нет, если идём, то вместе или никто не идёт.
