— Может, я тебе в следующий раз принесу? — попыталась договориться я.
— Нет, — отрезал кузен. — У тебя синдром ранней старческой забывчивости. У тебя всегда «в следующий раз». Я тебе не доверяю.
Ранняя старческая… забывчивость?!
В моём возрасте это максимум «юношеская забывчивость»! Мелкий наглец, его бы воспитанием заняться.
С тяжёлым вздохом я поплелась обратно в общежитие. Благо идти было недалеко, хотя подниматься нужно было на четвёртый этаж.
Моя кровать — верхняя полка у окна. Как и у всех остальных, вокруг были занавески, образующие маленькое приватное пространство. Я изначально не хотела их вешать, но когда все повесили, я без занавесок выглядела как белая ворона.
Забравшись наверх и начав искать MP3-плеер, я услышала, как снова открылась дверь. Голос Сылян прозвучал громко:
— В итоге просто пойдём по магазинам.
— В КТВ всё занято. Даже не выходной, откуда столько людей? Неудивительно, что Чжуан Сюй весь день был злой. — Это была Сяофэн. Странно… почему они тоже вернулись?
— Быстрее переобувайтесь. Они ждут внизу.
— Подожди, я возьму лёгкую куртку. Ночью похолодает.
— Ты вечно со своими прибабахами.
В щёлочку между занавесками я увидела, как Сылян и Жун Жун переобувались в кроссовки, а Сяофэн карабкалась на свою кровать.
Я уже хотела окликнуть их, как вдруг услышала, как Сылян спрашивает:
— Жун Жун, что у тебя с Чжуан Сюем сегодня? Вы вообще не разговаривали.
Моё сердце почему-то пропустило удар. Я замерла.
Жун Жун тихо усмехнулась:
— А что у нас? Кто сказал, что мы должны разговаривать?
— Как «что у вас»?! Золотая пара бизнес-школы А-университета, все признают. Жун Жун, я правда не понимаю, что вы творите. Очевидно же, что вы нравитесь друг другу, но ни один не делает первый шаг. Если бы вы тогда всё прояснили, то Арбуз… — Сяофэн осеклась, тяжело выдохнув.
Сылян смягчила голос:
— Что ты собираешься делать дальше? Так и тянуть? Вы уже выпускаетесь. Жун Жун, вы оба слишком гордые. Иногда сделать шаг назад не значит проиграть.
После долгой паузы раздался голос Жун Жун, тихий, с ноткой самоиронии:
— Нынешняя Е Жун — всё та же Е Жун. Но разве нынешний Чжуан Сюй — всё тот же Чжуан Сюй?
Сяофэн опешила:
— Ты что имеешь в виду? Думаешь, Чжуан Сюй теперь будет смотреть на тебя свысока только потому, что получает восемь тысяч?
Сылян, кажется, поняла:
— Жун Жун… ты теперь жалеешь?
Жун Жун поднялась:
— Сяофэн, ты одежду взяла? Пошли.
Когда они ушли, я ещё немного поискала и наконец нашла MP3-плеер. Потом вышла из общежития и, вместо автобуса, решила пройтись пешком к дому дяди.
Дом дяди был недалеко, всего в пятнадцати минутах езды от А-университета. Сам район возле универа был довольно тихим, но район дяди, всего в пятнадцати минутах на машине, — однозначно престижный.
С первого по третий курс я жила там три года.
Дядя с тётей — бизнесмены, вечно летающие по стране. Хотя няню они наняли, за двоюродного брата всё равно боялись: вдруг научится чему-нибудь плохому. Поэтому, когда узнали, что меня приняли в А-университет, дядя настоял, чтобы я переселилась к ним.
Так что в общежитии я жила только во время военной подготовки и первый месяц учёбы. Потом сразу к дяде: и стирать удобно, и няня.
И только на четвёртом курсе я вернулась в общагу. Дяде я сказала, что так удобнее искать работу и писать диплом в библиотеке. А кузен в приватном порядке поддел меня: мол, у меня «тайные мотивы».
Это был первый раз, когда мой кузен, вечно заваливающий китайский язык, использовал идиому так удачно.
Тогда, летом на третьем курсе, я впервые встретила Чжуан Сюя. Он занимался с моим кузеном. Так я узнала, что он тоже учится на бизнес-школе А-университета.
