Однако отсутствие сверхурочной работы всегда было приятным бонусом.
После нескольких дней раздумий я полностью отбросила эту проблему и снова начала наслаждаться своей вновь расслабленной рабочей жизнью.
К декабрю погода постепенно становилась холоднее. Надев больше слоёв одежды, я столкнулась с проблемой накопившегося белья. Поэтому я часто собирала свои вещи в связки и приносила их к Ин Цзе, чтобы постирать в её машинке.
В тот день я снова принесла связку одежды и застала Ин Цзе, сидящую на полу у двери, играющую в телефон.
Я была ошарашена:
— Серьёзно? Разве ты не говорила, что будешь здесь?
Ин Цзе похлопала по штанам и встала:
— Я здесь! Хе-хе, просто забыла ключи и обманула тебя, чтобы ты пришла составить мне компанию.
— Ты снова забыла ключи…
Я была без слов. Ин Цзе на работе была невероятно эффективна и надёжна, а в повседневной жизни настолько рассеянна, что порой непонятно, что сказать. Забыть ключи у неё случалось часто даже тогда, когда мы жили в одном общежитии, а с тех пор, как она переехала сюда, это был уже второй случай, когда я это видела.
— А Ю Хуа тоже нет?
— Она уехала в Куньшань к друзьям. Когда вернётся, неизвестно. Я просто ходила в дежурный офис общежития за запасным ключом, но никого там не оказалось. Как не повезло!
Я вспомнила, когда я приходила раньше, персонал дежурного офиса тоже ещё не появился. Выхода не было. Я спросила:
— Окно открыто?
— Открыто, но, Сигуан, ты опять собираешься залезать через окно? Не делай этого! Уже почти темно, слишком опасно. Давай просто дождёмся возвращения сотрудников общежития.
— Кто знает, сколько это займёт. — Я поставила связку бедья на землю. — Всё будет в порядке. В конце концов, это не первый раз.
Их общежитие находилось на втором этаже. Наружный подоконник был почти метр в ширину и соединялся по всему периметру, с расстояния он выглядел как широкая декоративная отделка. Идти по нему было вовсе не опасно, нужно было лишь остерегаться мусора, который люди выбрасывали сверху.
Постучав во множество дверей без ответа, я наконец нашла кого-то в пятой комнате. Я пролезла через их окно и медленно направилась вдоль стены к общежитию Ин Цзе. Я шла уверенно, почти дошла, как вдруг услышала преувеличенный крик снизу.
Инстинктивно я обернулась и увидела напряжённое лицо Линь Юйсэня, а рядом с ним молодую женщину в модной одежде, ужаснувшуюся увиденному. И тут моя нога, кажется, наступила на что-то скользкое…
И я свалилась с подоконника.
Всё произошло в мгновение ока. Прежде чем мой мозг успел среагировать, я с грохотом ударилась о сосну, затем покатилась с неё на землю.
В момент удара я почувствовала руку, которая едва успела поймать меня, но сила падения всё равно заставила мою голову удариться о землю, и я ощутила тупую, тяжёлую боль.
После того как мир закружился, я открыла глаза и встретила пару испуганных глаз — глаза с ноткой паники, которую я никогда прежде не видела.
Линь Юйсэнь?
…
Он быстро уложил меня на землю, опершись на одно колено рядом. Одной рукой он расстегнул воротник, другой проверял пульс.
— Не Сигуан!
Он громко позвал меня, бледный и серьёзный. Всё ещё ошарашенная от падения, я смотрела на него, не в силах сказать ни слова.
— Не бойся. Смотри на меня. Слышишь меня ясно?
— Мм.
— Ответь мне: какой сегодня день?
— Воскресенье.
Я думала, что ответила, но была немного сбита с толку, не уверена, что действительно произнесла звук. Внезапно на меня нахлынуло сильное головокружение, заставив закрыть глаза.
Но разум оставался ясным. Я слышала голоса вокруг, панические крики Ин Цзе и незнакомой женщины, строго-композированный голос Линь Юйсэня…
Но что именно он говорил?
Всё постепенно исчезало…
Я несколько раз приходила в сознание. Один раз казалось, что мы в машине скорой помощи. Я слышала Линь Юйсэня, говорившего по телефону:
— …Нет очевидной травмы головы, гематомы на коже не прощупываются, жизненные показатели стабильны, но была кратковременная потеря сознания… Да, готовьте КТ головы…
Позже мы приехали в больницу… Честно говоря, после этого я стала чувствовать себя намного лучше, просто невероятно сонной. Но люди продолжали будить меня снова и снова, и всё, что я могла видеть — это бледно-голубая рубашка передо мной…
Когда я окончательно проснулась, на небе уже была полная темнота.
Я открыла глаза и первым делом снова увидела ту бледно-голубую рубашку.
Под тусклым светом палаты Линь Юйсэнь сидел на диване у окна, откинувшись назад, глаза закрыты, будто заснул. Волосы слегка растрёпаны, рубашка помята, полностью отсутствовал его обычный аккуратный и сдержанный вид.
Он… всё ещё здесь?
Я задержала на нём взгляд немного дольше, затем повернула голову, осмотрела комнату. Когда взгляд снова вернулся к Линь Юйсэню, я была поражена. Он проснулся в какой-то момент, молча смотрел на меня, не произнося ни слова.
Я хотела заговорить, но, когда открыла рот, звука не вышло. Горло было сухое и болезненное.
Он встал, налил стакан тёплой воды и подошёл ко мне. Я едва попыталась сесть, как он уже поднял меня и помог выпить.
Его сильная рука твёрдо обвила мои плечи, излучая тепло. Я практически прислонилась к его груди, его твёрдый подбородок был прямо перед моими глазами. Дыхание смешалось, близость вызывала смущение. Чувствуя неловкость, я быстро сделала несколько глотков.
— Спасибо.
