Его тон был далёк от дружелюбного, скорее это был допрос. Раздражённая, я не ответила сразу.
— Вы действительно вместе? — выражение лица отца потемнело, и он даже не дал мне времени на ответ, прежде чем взорвался: — Так нельзя. Немедленно расставайся с ним. Я переведу тебя в другую компанию прямо сейчас.
Я остолбенела, думая, что он ведет себя совершенно необоснованно. Конечно, мы с Линь Юйсэнем официально ещё не были вместе, но кому нравится, когда ему приказывают так грубо? Видеть его в таком смятении было редкостью, и я решила дать ему повариться в собственных заблуждениях. Раз он так долго откладывал разрешение своих дел, это был мой способ постоять за себя и за маму.
— Папа, это моё дело.
— Что значит «твоё дело»? Ты же моя дочь! Моя единственная дочь!
— Ах, но опека у мамы.
Его лицо стало напряжённым, он вздохнул и перешёл на более разумный тон.
— Я знаю, что ты злишься на меня. Я был слишком занят в последнее время, чтобы разобраться со всем. Но ты же моя дочь, разве ты думаешь, что я могу причинить тебе вред? Ты ещё молода и не понимаешь, насколько коварными могут быть люди. Столько глаз уже обращено на твоё богатство…
— Его семья тоже богата.
— У него нет прав на наследство!
Хотя он был моим отцом, я не смогла сдержать презрительный взгляд.
— Папа, раньше он был известным хирургом. Теперь, по крайней мере, он высокопоставленный руководитель компании. Какая разница, есть ли у него права на наследство? Если у него достаточно денег, этого достаточно. Линь Юйсэнь не из тех, кто гонится за богатством.
— Не гонится за богатством? — голос отца стал особенно резким. — Каждый наследник семьи Шэн амбициозен, просто у кого-то нет способностей, а у кого-то — судьбы.
Он подчеркнул:
— Линь Юйсэнь такой судьбы не имеет, а у тебя она есть!
— За полтора года, что он работает в штаб-квартире «Шэнъюаня», он установил для нас бесчисленные ловушки. В таком возрасте он уже заставил меня терпеть убытки. Сигуан, как ты можешь его перехитрить? Ты просто окажешься проданной, считая его деньги за него.
Папа становился всё более раздражённым.
— За все эти годы в бизнесе ты думаешь, что я могу кого-то недооценить? Этот человек по натуре хладнокровен, скрывает нож за улыбкой. Десять твоих сил не равны половине его. Думаешь, ему хватит того, что он сидит в Сучжоу? Он отступает, чтобы наступать, выжидает момент. Это моя ошибка — я только знал, что он ушёл из штаб-квартиры «Шэнъюаня», но не следил за его действиями. Нет! — он вдруг осознал что-то. — Он специально меня ввёл в заблуждение. Сигуан, он пришёл сюда, нацелившись на тебя!
— Ладно, ладно.
Суть его аргумента была проста: Линь Юйсэнь заинтересован не мной, а моими деньгами.
Я специально его поддразнила:
— Если он действительно преследует меня из-за твоего богатства, разве это не прочнее, чем быть привлечённым к моей внешности, характеру или чему-то ещё? В конце концов, деньги на твоём счёте вечны, папа.
Хм. Кроме того, я не настолько неуверенна в себе, чтобы думать, будто «дочь Не Чэнъюаня» — это моя единственная ценность. Я по-настоящему не могла понять, пытается ли отец подорвать доверие к Линь Юйсэню или же посеять сомнения в моей собственной уверенности.
И всё же я слегка была удивлена: неужели я подсознательно так доверяю Линь Юйсэню?
Отец посмотрел на меня с раздражением, губы несколько раз приоткрылись, словно он собирался что-то сказать, но потом остановился. Наконец, он произнёс:
— Я не хотел этого говорить. Я не хотел тебя ранить.
— Он преследовал Нянь Юань.
Я резко подняла голову, чтобы посмотреть на него.
— В прошлом году — нет, позапрошлым, примерно в это же время. Ты была на банкете у твоей крёстной, а потом ушла раньше, рассерженная, помнишь? Он пришёл с Шэн Сяньминем. Он понравился Нянь Юань и она пригласила его поехать в Уси посмотреть цветущие сливы после банкета. Но по дороге он попал в автомобильную аварию.
Я слушала, оцепенев, внутри буря шока, гнева и унижения бушевала, и я совершенно не знала, как реагировать.
— Если бы Нянь Юань мне не рассказала, я бы никогда об этом не узнал, — взгляд отца был полон боли. — Сигуан, разве ты не видишь? Он ценит то, что наша семья может ему предложить. Даже Ма Нянь Юань — просто дочь моей старой подруги — была достаточной, чтобы он бегал за ней. Насколько же более соблазнительной будешь ты, моя драгоценная дочь?
Я уставилась на него. В его выражении лица не было и намёка на ложь.
Тяжёлое молчание растянулось между нами.
Спустя долгое время я встала и медленно произнесла три слова:
— Я не верю.
