Я не знала, что сказать.
Похоже, и он тоже.
В хаосе моих мыслей он отвёз меня обратно в общежитие компании. По пути мы не обменялись ни словом. Даже когда я вышла из машины, он лишь кивнул.
Я смотрела, как его машина удаляется, пока не исчезла из виду.
На следующее утро, как и ожидалось, под глазами вновь появились тёмные круги.
Прежде чем в офисе заиграла утренняя музыка, я не могла удержаться и несколько раз невольно взглянула в сторону его пустого кабинета. Но когда начался рабочий день, офис оставался пустым.
Вскоре генеральный директор Чжан вызвал меня к себе.
— Сяо Не, связывался ли с тобой вице-президент Линь?
Я покачала головой.
— Я пытался ему позвонить, но телефон выключен. — Генеральный директор Чжан выглядел обеспокоенным, но, посмотрев на меня, не стал настаивать. Вместо этого он упомянул моего отца, обменялся несколькими вежливыми словами и проводил меня.
Утро прошло, я несколько раз проверяла телефон, но так и не набрала номер.
Днём генеральный директор Чжан собрал наш отдел на короткое совещание, объявив, что все недавние задания теперь будут докладываться напрямую ему — Вице-президент Линь взял отпуск для поездки.
Просто отпуск…?
Я ощутила облегчение, но почему-то снова сжалось сердце.
Я позвонила отцу и сухо пересказала всю историю. Сначала я старалась держать эмоции при себе, но к концу не удержалась и вставила ехидное замечание:
— Папа, разве это не подтверждает, что яблоко от яблони недалеко падает?
Мать Ма Нянь Юань когда-то смотрела свысока на моего отца за бедность и приклеилась к кому-то, кого считала более выгодной партией. Теперь Ма Нянь Юань даже не удосужилась навестить Линь Юйсэня после его аварии. Она, вероятно, первой рассказала отцу, чтобы сыграть жертву в его глазах. Серьёзно, она думала, что Линь Юйсэнь станет цепляться за неё и требовать ответственности?
Это было одновременно и раздражающе, и смешно — просто отвратительно.
Прошло несколько дней, а Линь Юйсэнь всё ещё не возвращался. Я невольно задавалась вопросом — куда он уехал? Один или с кем-то?
Сможет ли он уехать так далеко, что совсем забудет обо мне?
Нет, нет, о чём я вообще думаю?
Но, несмотря на это, я непроизвольно просматривала сайты путешествий без всякой причины.
И вот наступила пятница. В полдень я пошла в столовую с Ин Цзе и остальными. Как раз когда мы собирались покинуть офисное здание, администратор вызвал меня:
— Не Сигуан, для вас пришло письмо.
С момента появления электронной почты я давным-давно не получала обычного письма. Толстый конверт в руках казался необычайно весомым.
Ин Цзе наклонилась любопытно:
— Что за письмо? Признание в любви?
Я инстинктивно засунула конверт в карман и беззаботно сказала:
— Выписка из банка.
Ин Цзе тут же потеряла интерес и начала гадать, что подадут сегодня в столовой. Я рассеянно отвечала, крепко сжимая конверт в кармане.
В очереди в столовую я украдкой вытащила угол конверта. Почерк был плавный и непринуждённый.
Это был почерк Линь Юйсэня.
Я заставила себя дождаться конца рабочего дня, чтобы его прочитать.
Был уикенд, и я уже обещала маме вернуться домой, поэтому после окончания смены я направилась прямо на автовокзал с вещами.
Я решила ехать автобусом.
Когда автобус мчался по шоссе из Сучжоу в Уси, я смотрела на дорогу за окном и невольно думала: не здесь ли произошла авария Линь Юйсэня? И когда он отвозил меня в прошлый раз, о чём он думал, проезжая здесь?
Тогда он считал, что сидящий рядом человек — это та, кто пригласил его и оставил без оглядки, та, кто лишила его способности снова держать скальпель.
От этой мысли я больше не могла сдерживаться. Я вытащила письмо, которое так много раз держала в кармане, и осторожно его развернула.
Письмо было толстое, но большая часть его состояла из открыток. Настоящего текста была лишь одна страница.
