Разумеется, Линь Юйсэнь не пошёл смиренно обходить машину, чтобы сесть пассажиром. Он остановился у водительской двери, наклонился и вежливо постучал в стекло. Я опустила его. — На дорогах снег. Мне лучше сесть за руль. — Я не то чтобы не доверяю твоим навыкам… — я собиралась придумать какую‑нибудь убедительную отговорку, но вдруг поняла, что впереди нас ждёт ещё много поездок. Я не смогу каждый раз выкручиваться. Поэтому я быстро изменила тон и серьёзно сказала: — …На самом деле я действительно не очень доверяю твоим навыкам. Это ударило по его самолюбию так сильно, что он на секунду онемел, глядя на меня с таким выражением, будто не знал смеяться или злиться. Потом тяжело вздохнул. — Садись, — поторопила я. — А то пока доберёмся, все сливы уже облетят. Я уверенно свернула на дорогу, ведущую к окраине, внимательно вела по заснеженным улицам Уси… но через несколько минут вдруг почувствовала неладное. Сверкающая гладь впереди… это же Тайху? Как я тут оказалась? Я медленно остановилась и достала телефон. Но едва я открыла экран, человек рядом спокойно произнёс: — Ты свернула не туда. На том перекрёстке. Я молча повернулась к нему. — На знаке было указано — держись правой полосы, а ты поехала прямо. — …Почему ты не сказал раньше? — О, — сказал он с нарочитой серьёзностью. — Я подумал, что человеку, чьи водительские навыки ставят под сомнение, не следует поправлять. Вид у меня, должно быть, был очень выразительный, потому что Линь Юйсэнь откровенно рассмеялся. Я уже собиралась повернуть обратно, смущённая и злая, но он остановил меня: — Не нужно. Здесь — идеально. — Что? Он кивнул куда‑то в сторону: — Посмотри. Я проследила за его взглядом… и увидела огромные полосы краснеющих облаков. Цветущие сливы. Я немного проехала вперёд и припарковалась на узкой просёлочной дорожке. Стоило выйти из машины, как я оказалась в огромной роще слив. Я и не знала, что вдоль Тайху высажено столько деревьев. Сейчас был самый пик цветения. Лёгкий слой свежего снега лежал на нежных лепестках, и они тихо и ярко расцветали на пустынном берегу озера. Волны Тайху мягко перекатывались впереди. Мы с Линь Юйсэнем медленно шли среди деревьев, молча, слышно было только, как хрустит снег под обувью. — Значит, ты всё это время думал, что это я пригласила тебя смотреть сливы два года назад? Поэтому вёл себя так, когда мы впервые встретились в компании? Линь Юйсэнь помолчал и ответил: — Да. — Тогда почему потом… — я запнулась. — Даже если ты считал, что я бросила тебя… — У меня не было выбора. Я остановилась и посмотрела на него. Он говорил спокойно, но каждое слово отзывалось болью: — Я придумал тысячу причин, чтобы убедить себя. Что Цзяци плохо объяснил. Что ты была слишком молода тогда и не смогла справиться с чем‑то таким тяжёлым, поэтому решила забыть. Такое случается в медицине. Или что ты не знала моего китайского имени, ведь Цзяци представил меня как Винсента, и ты просто забыла, как я выгляжу, напутав всё, и не смогла связать меня с тем человеком двухлетней давности… Я придумал множество причин — все несостоятельные, но заставлял себя верить каждой. Иначе как бы я нашёл в себе право снова тебя добиваться? — Да что тут трогательного! — я чуть не запустила в него снежком. — Ты даже не спросил меня, прежде чем свалить вину на меня! Я похожа на такого человека? — Нет, — он тяжело выдохнул. — Но, Сигуан… кроме тебя, я не мог представить никого другого. Я изначально даже не допустил мысли, что это могла быть не ты. — Прости, — тихо добавил он. — Если бы мой отец случайно всё не рассказал… ты бы скрывал это от меня всю жизнь? Он не ответил. Молчание было признанием. Я почувствовала раздражение… но под ним поднималось тёплое, болезненное чувство. Был человек, который готов был нести боль один. Готов был ни на секунду не усомниться во мне, даже когда думал, что я подвела его… С берега подул лёгкий ветер, стряхивая снег с цветков. — Почему ты исчез на эти дни, ничего не сказав? — спросила я. — Ты заставил меня… так волноваться. — Как я должен был смотреть тебе в глаза? — его голос стал хриплым. — Всё это время я думал, что из‑за тебя больше не смогу держать скальпель. Я наконец смирился. Но в итоге оказалось, что это… ошибка? Что это произошло из‑за постороннего человека? Он горько усмехнулся: — Я сам себе этого объяснить не могу. — Моя жизнь превратилась в посмешище. У меня сдавило грудь. И на мгновение я не смогла произнести ни одного слова — всё казалось пустым и недостаточным. — Не Сигуан, когда ты познакомилась с ним? Я замерла, поняв, что речь о Чжуан Сюе. Не зная, зачем ему это, ответила: — Летом перед последним курсом. — Год и полтора, — усмехнулся он почти незаметно. — Всё это время я думал о твоих словах. — О каких? — Ты сказала: «Если бы только я встретила тебя первым». А теперь я хочу, чтобы я встретил тебя позже. Тогда я бы не мучился, не думал, что если бы не это вмешательство судьбы, мы были бы вместе давно. Но, — тихо добавил он, — выходит, что встретил тебя первым именно я. Я не понимала, какой силой обладают эти простые слова, но они пронзили меня мгновенно. Вместе с его репликой о том, что его жизнь стала посмешищем, они причиняли невыносимую боль. И прежде чем я успела подумать, я выпалила: — С этого момента я буду с тобой. Он на миг застыл. Взгляд дрогнул, будто в нём вспыхнуло что‑то горячее, трепещущее… но через секунду это пламя погасло. — Сигуан… я хочу быть с тобой. Но не из‑за порыва. — Это порыв! — упрямо сказала я. — Ты хочешь или нет? Он тихо смотрел на меня… и будто сдаваясь, внезапно притянул меня к себе и крепко обнял. Пальто у него было холодным, но вскоре его объятия стали тёплыми. Моё сердце бешено колотилось, но уходить мне совершенно не хотелось. Спустя несколько долгих мгновений он сказал мне в ухо твёрдо: — Хочу. А затем ещё раз, уже уставшим, почти бессильным голосом: — Хочу.
