Он ведь всегда был горд и немного холоден. В прошлом году старшекурсник предлагал ему пять тысяч юаней за написание диплома, он отказал без колебаний. Жун Жун часто говорила, что он слишком принципиален и упрям. А теперь нарушил свои же принципы ради меня, причём прямо сказал, что я могу пользоваться работой.
Я наклонилась ближе к экрану и пробормотала:
— Может… это инопланетянин звонил, а не он…
Ладно, признаю, когда первый шок прошёл, а стыд за собственную некомпетентность слегка улёгся, внутри зародилось тёплое самодовольство. Казалось, мы неожиданно стали ближе, будто между нами возникла маленькая, туманная тайна.
Листая документ, я мечтательно гадала: неужели это его способ извиниться? Или…
Мысль вспыхнула, как молния. Палец замер на мыши, а остатки приятного волнения мгновенно исчезли.
Или… он извиняется за Жун Жун?
Я уставилась на экран. Эта версия становилась всё вероятнее. После того как недоразумение прояснилось, Сяофэн звонила несколько раз, просила прощения. Сылян и А Фэнь — тоже. Но Жун Жун, которая больше всех меня обвиняла, не сказала ни слова.
Да и разве Чжуан Сюй раньше относился ко мне тепло? С чего бы ему помогать только потому, что меня незаслуженно обвинили?
Так что… это единственное возможное объяснение.
Я бессильно закрыла почту. По крайней мере, все мои мимолётные, нелепые эмоции остались у меня в голове, никто о них не знал, и смеяться было некому.
Полежав немного на кровати, я взяла телефон, мысленно отрепетировала пару фраз и набрала тот самый номер, чтобы вежливо отказаться от работы.
Ответила соседка по комнате:
— Звоните Чжуан Сюю? Подождите.
Пауза. Потом снова её голос:
— Это срочно? Если нет, перезвоните позже. Он спит, не разбудить.
— Спит? — Сейчас было время ужина.
— Ага. Он несколько ночей не спал, работал над какими-то материалами… Ой, кажется, просыпается. Сейчас передам.
Несколько ночей? Я оцепенела. Из-за моей работы?
С момента нашей встречи в офисе прошла всего неделя. Даже для Чжуан Сюя полностью переписать десятысячный текст с нуля, причём изменить аргументацию, — это огромный труд.
Что-то неожиданно дрогнуло в груди. Даже если не для меня напрямую, он всё равно помог мне косвенно. И именно это больнее всего, наверно, потому что мне было обидно, что ради Жун Жун он готов на такое.
Я уже пожалела, что позвонила, но было поздно.
В трубке раздался его сонный голос:
— Алло?
— Эм… я… — Вся моя заранее подготовленная речь рассыпалась в прах. — Я… это…
Пауза.
— Не Сигуан?
— Да, это я…
— Что-то не так с работой?
— Нет, всё хорошо.
Опять тишина.
— Если будут вопросы… можешь спрашивать.
— А… хорошо… тогда… до свидания.
Я поспешно сбросила звонок, не дав ему ответить.
Уверена, он остался в полном недоумении, зачем я звонила, чтобы сказать такую бессмыслицу.
Разумеется, я не стала списывать его работу слово в слово. Я внимательно её изучила, поняла основную логику и затем уже сама, потратив в несколько раз больше сил, собрала материалы и написала свою. Похожих мест было несколько, но теперь разница была очевидна: из отличной работы я сделала… хорошую.
Иногда, в разгар дел, я вдруг вспоминала, как он сказал, что я могу спрашивать. Он сказал это дважды, наверное, не только из вежливости. Если бы я и правда обратилась, он бы наверняка терпеливо объяснил, как когда-то помогал моему двоюродному брату. Получается, моя изначальная задумка — выбрать такую же тему, как у него, чтобы попросить помощи — вполне могла бы сработать.
Но теперь… даже с моей толстой кожей я не решилась бы.
Он ведь уже ясно дал понять, что сердце его принадлежит другой.
Когда я снова сдала работу научруку, он остался заметно довольнее, хотя указал ещё несколько мелких правок. Диплом был практически готов.
После третьего черновика осталось только ждать защиты.
Наступил конец мая.
Через полмесяца я официально выпущусь.
Пока писала эту главу, придумала коварный сюжетный поворот, но, увы, ни Жун Жун, ни Чжуан Сюй не настолько плохие люди, так что мне пришлось отказаться. Жаль.
А ещё тему диплома нужно подправить. Чжуан Сюй ведь учится на международных финансах, он вряд ли стал бы писать работу по интернет-экономике.
