До того, как Цин Хань стал моим учеником, у него были враги. Те самые, от которых он когда-то, истекая кровью, бежал на гору Вуай Шань.
Я никогда об этом не забывала, но и ни разу не спросила, кто именно его преследовал и почему.
Для меня всё было просто: раз уж он вошёл под мою крышу, стал моим учеником, значит, прошлое осталось за чертой. Все эти человеческие счёты, любовь и ненависть, месть и страсти — это мелкие игры юнцов.
Для меня, прожившей тысячи лет, всё это было пылью на дороге.
Когда Цин Хань клялся мне, что прошлое забудет и всё оставит позади, я поверила. Мне было всё равно, кем он был прежде: хулиганом или принцем, убийцей или сиротой. С того мига, как я вытащила его из ледяной воды, его жизнь началась заново с меня.
Только вот он, оказывается, думал иначе.
У него, как и у всех смертных, были свои маленькие тайные счёты. И когда пришёл час, когда он решил, что выучил у меня всё, что нужно, он ударил.
Я до сих пор помню тот день. Небо было тяжёлое, серое, будто вот-вот пойдёт снег. Я уже тогда чувствовала, как силы меня покидают, и тело стало уставать слишком быстро. Собралась вздремнуть, как вдруг в голове прозвенел его голос, переданный на тысячу ли:
«Мастер, у Зеркального Озера — демон!»
Я мгновенно вскочила. Демон у озера, а я даже не ощутила его присутствия! Должно быть, сильный и древний, иначе Цин Хань не стал бы тревожить меня с такой поспешностью. Раз он послал зов, значит, ситуация отчаянная.
Не раздумывая, я сорвала печать с пола под ложем, достала Божественный меч Шэнь Цзянь, тот самый, что не брала в руки с того дня, как ушла с последнего поля битвы. Он был мне не просто оружием, а старым товарищем, свидетелем всех моих сражений и побед.
Я поспешила к Зеркальному Озеру.
Только там меня ждал вовсе не демон.
А Цин Хань.
Стоящий на глади воды, спокойный, тихий, будто всё уже решивший.
И я, старая дура, сама шагнула прямо в его ловушку.
Я с трудом сломала его печать, но сил на бой у меня уже не осталось. Он наложил на меня заклятие оцепенения, и я застыла над зеркальной гладью озера, только и смогла, что смотреть, как он собственноручно забирает у меня Шэнь Цзянь.
Мои губы дрогнули, гнев вспыхнул мгновенно, словно огонь в сухой траве.
Цин Хань опустился на колени прямо передо мной. Трижды ударил лбом о лед так сильно, что на промёрзшей корке пошли трещины. Перед тем как подняться, он сжал кулаки, будто боролся с тем, что хотел сказать, но, выпрямившись, лицо его уже ничего не выражало.
Ни слова. Ни тени сожаления.
Он просто повернулся и ушёл.
Я молчала.
С самого начала и до конца между нами не прозвучало ни звука.
Когда-то я вытащила его из вод Зеркального Озера, а теперь он на том же самом озере предал меня. Какая насмешка судьбы, круг замкнулся!
И по сей день я не могу толком описать, что чувствовала тогда.
Только ясно помнила, как когда-то он клялся, что никогда больше не уйдёт без предупреждения.
Что ж, он сдержал слово. Он просто сделал это победив меня.
Без слов, без взгляда назад, так спокойно, словно я никогда для него ничего не значила.
Я смотрела, как его спина исчезает в тумане горы Вуай Шань, и впервые за много веков почувствовала себя смешной. Столько лет я растила волчонка, а теперь он, повзрослев, вцепился в мою руку и вырвался на волю.
Он всё рассчитал. И всё сделал как задумал.
Но!
Разве я похожа на ту, кто, будучи преданной, улыбнётся великодушно и скажет, что ничего не случилось?
Очевидно, что нет.
Я человек мелкий и злопамятный не вытерпела такого удара. Как только действие заклятья отпустило меня, в гневе я спустилась с горы, где не покидала жилища многие годы. Клятвенно решила поймать этого неблагодарного ученика и хорошенько проучить его семь раз по семь шлепков по заднице!
Но я бы и во сне не подумала, что найду его следы на краю Демонической Бездны Мо Юань. Я не застала его там. Один из пойманных демонов со скорбным лицом сообщил мне, что мой ученик вместе со своим врагом, Повелителем Демонов Ли Цинваном, упал в бездну, где оба они и сгинули
Мне и в голову не могло прийти, что прощание у Зеркального Озера окажется нашей последней встречей. Ещё более непостижимым было узнать, что мой ученик — сын Повелителя Демонов Ли Цинвана из демонического рода и небесной богини. Повелитель Демонов с детства держал мать ребёнка взаперти, а когда она сбежала вместе с маленьким сыном, Ли Цинван убил её. И так вышло, что Цин Хань убил своего отца собственными руками.
Ещё больше меня потрясло то, что, стоя на краю Демонической Бездны, я не испытывала ярости от его предательства, не жаждала отнять у него меч, не думала даже стянуть с него штаны и всыпать ему по заслугам…
Вместо этого у меня в голове крутилась только одна мысль: почему он не дождался меня?
Почему он не дождался… и умер.
Так легко потерял свою жизнь.
Его жизнь должна была принадлежать мне, он должен был быть моим человеком.
Я не вернулась на гору Вуай Шань, а обосновалась у самой Бездны.
Демоны были недовольны. На небесах и в Преисподней разразился скандал: «Как так, богиня живёт на территории демонического мира? Это оскорбление нашей демонической чести!» Они грозили начать новую войну. Небесные чиновники, перепуганные, послали ко мне посланцев умолять вернуться: «Ваш ученик назад не вернётся, в Бездне сгущается злая энергия; даже богине оттуда не выбраться!»
Я знала это не хуже других. Тысячи лет назад сам Повелитель Демонов остался навечно в тех глубинах и больше не появлялся. Даже в расцвете сил я бы его не победила, не то что теперь. Я понимала, если я прыгну в Бездну, выбраться не смогу, не говоря уже о том, чтобы вытащить Цин Ханя.
Но мне плевать было на их доводы.
Небесные посланцы снова и снова умоляли: «Не делайте нам позора, ради Небес, отправляйтесь обратно, богиня.»
Я одним взмахом руки отшвырнула их прочь. Причём так грациозно, что сама гора у Бездны улетела, а с её вершины все небесные чиновники, что собрались по очереди умолять меня, были просто сдуты.
В один миг я опозорила и Небо, и Преисподнюю одновременно.
Когда я показала свой нрав и взялась за меч, они, разумеется, не посмели больше спорить. Силы против меня у них не хватало, и вскоре никто уже не решался прийти с уговорами.
Небожители пошли уговаривать демонов, а демоны, вспомнив гору у Бездны, унесённую одним моим взмахом, лишь стиснули зубы и решили стерпеть.
Так я прожила у края Демонической Бездны три года.
И ждала я тоже три года.
Каждый день я смотрела в клубящееся внизу мрачное дыхание Бездны, но так и не дождалась того, кого ждала, не увидела того, кого хотела увидеть.
И именно в эти три года я во второй раз осознала, что любила Цин Ханя.
Не как учитель любит ученика. Не из благодарности, не из жалости. А как женщина любит мужчину. Глубоко, до боли, до самого сердца.
Через три года я вернулась на гору Вуай Шань. И с того времени моё тело стало слабеть всё сильнее, пока не дошло до нынешнего состояния…
Стоит только вспомнить всё это, и будто не прошло столетий. Всё так ясно, будто было вчера. С тех пор как Цин Хань исчез, на горе Вуай Шань не изменилось ровным счётом ничего. Но время, кажется, и для меня остановилось.
Жить или умереть — какая теперь разница?
Отбросив все эти беспорядочные воспоминания, я закрыла глаза, решив заснуть, и вдруг снова увидела его во сне.
Молодого.
Он стоял под грушевым деревом во дворе, а белые лепестки падали, как снег. Он повернулся ко мне и сказал:
— Наставница, я приготовил для вас грушевое вино. Больше не ходите в долину за вином… не покидайте меня, ладно?
Он не любил, когда я уходила. Всегда придумывал, как бы удержать меня рядом.
И всё же… осталась я, а ушёл — он.
Я проснулась беспокойная, с чувством, будто сон не отпустил. Ветер стучал в окно. Я подняла глаза. Пошёл снег.
Поднялась, чтобы закрыть ставни, и вдруг увидела, что тот юноша всё ещё стоит во дворе.
Под тем самым грушевым деревом.
Среди вихрей снега он на миг показался мне другим человеком. Человеком из моего сна.
Мальчишкой, что стоял когда-то под деревом, смущённо и неуверенно говорил, что сварил мне грушевое вино… что не хочет, чтобы я уходила… даже на короткое время.
Сердце сжалось, в груди вспыхнула боль, я едва удержала подступившую кровь и закашлялась.
Юноша поднял голову, посмотрел на меня и слегка нахмурился.
Я, сама не своя, вдруг спросила:
— Как тебя зовут?
Он немного помедлил и ответил:
— Меня зовут Лю Юэ.
Лю Юэ… не Цин Хань.
Я опустила взгляд и подумала о том, какая же глупая мысль только что мелькнула у меня в голове.
Я закрыла окно, отгородившись от ветра и снега. Положила ладонь на грудь и усмехнулась самой себе. Видимо, жизнь моя и правда уже на исходе, если всё чаще вспоминаю прошлое, о котором давно пора было забыть.
Но, раз уж вспоминаю… пусть будет так.
Когда я умру, в этом мире больше не останется никого, кто помнил бы того юношу. Пока я ещё жива, я буду помнить за всех.
Старый Мастер — Список глав
