В голосе звучал мед с оттенком уксуса. Ючжу не отпускало чувство ревности — она давно хранила тёплые чувства к Ли Сину и теперь бессознательно воспринимала всех присутствующих девушек как возможных соперниц. Особое раздражение у неё вызывали Мудань, к которой Ли Син явно питал чувства, и благородная, высокородная барышня Ци — та самая Цзюцзю, а также барышня Сюэ с её влиятельным отцом. Все они, по её мнению, угрожали её надеждам.
Но Сюэ`эр, не заметив или сделав вид, что не заметила этого укола, только радостно хлопнула в ладо:
— Отличная мысль! Я давно мечтала посмотреть на вашу лавку ароматов и ювелирных украшений.
Она чуть наклонилась вперёд, с искренним интересом взглянув на Мудань:
— Кстати, я слышала от госпожи Ли, что ты выстроила загородное имение на берегу Хуанцюй. Это правда? Неужели ты всё это время была занята именно им?
Мудань сразу поняла — вопрос попал точно в цель. Она с лёгкой улыбкой кивнула:
— Да, именно так. Вдобавок я занята поиском сортов пионов и пионовидных кустов — редких, изысканных, привезённых из разных уголков страны. Поэтому и времени на изготовление благовоний почти не остаётся.
Цзюцзю, на мгновение задумавшись, вдруг просветлела:
— Ах да, я ведь слышала, что у тебя есть коллекция редких пионов, и ты знаешь в них толк… Неужели ты собираешься разбить настоящий пионовый сад? А кто проектировал для тебя сад? Какой у него размер?
О да, умные девушки распознают суть дела быстро. Мудань с лёгким смешком подтвердила:
— Верно, я действительно разбиваю пионовый сад. Схему сада составил мастер Фуюань из храма Фашоу. Площадь небольшая — около му[1] — но даже такая мне уже даётся непросто.
Имя мастера Фуюаня сразу вызвало интерес. Почти все девушки в павильоне слышали о нём — его звали в лучшие дома для проектирования садов и внутреннего благоустройства. Некоторые из них даже с гордостью упомянули, что в их родовых усадьбах задние дворики или чайные беседки тоже оформлены по его проектам.
Разговор сразу оживился: девушки начали одна за другой обращаться к Мудань, расспрашивая о замысле её сада, о композиции, редких сортах, о том, как она сочетает цветущие кусты с камнями, дорожками и водоёмами.
Атмосфера стала неожиданно дружелюбной. Интерес оказался искренним — ведь ни у кого из них не было такой личной задумки и дерзости, как у Мудань. А в глазах благородных дочерей, знавших толк в высоком, красивом и редком, такие увлечения выглядели не только оригинально, но и достойно уважения.
Мудань, разумеется, не упустила возможности подчеркнуть достоинства будущего сада — но говорила об этом сдержанно, с тонким тактом, умело сместив акценты с себя на мастера: с жаром восхваляла не собственную задумку, а изящество и глубину замысла досточтимого Фуюаня. Его имя, звучащее в благородных кругах как знак одобренного вкуса и утончённости, легко разжигало интерес собеседниц.
Девушки кивали, слушая, но особенно оживилась Сюэ`эр. Она по-детски схватила Мудань за рукав и с весёлым упрямством заявила:
— Сестрица Хэ, мне всё равно, что скажешь — когда сад будет готов, ты обязана позвать меня туда играть!
У Цзюцзю же, положив ладошку под подбородок, мечтательно произнесла:
— Если в основе сада лежит вода, то весной, когда лодка скользит по реке, а над ней склоняются ветви персика и сливы… Пройтись сквозь цветущие рощи и вдыхать аромат живых цветов — это будет похоже на сказку. Обязательно дай мне знать, когда сад откроется, я с удовольствием его навещу.
И тут, словно холодный ветер среди цветущих лепестков, раздался голос Ци Ючжу. Она внезапно вставила:
— Сестра Хэ, ты просто поразительна. Разве не собираешься сделать из сада вторую версию цветущего парка семьи Цао? Доход, должно быть, будет немалый…
Одним ударом она, казалось, перечеркнула всё возвышенное, сведя мечту к простому — к выгоде. Красота ради прибыли, искусство как товар. Всё возвышенное — повёрнуто лицом к меди и серебру.
Остальные девушки лениво обмахивались веерами, с интересом ожидая, как Мудань выкрутится из довольно колкого замечания Ци Ючжу. Та смотрела на неё с полуулыбкой — в её взгляде смешивались насмешка и испытание. Но Мудань только спокойно улыбнулась, ничуть не смутившись.
— Я люблю пионы, — начала она мягко, но с той внутренней стойкостью, что всегда чувствовалась за её спокойствием. — Моё заветное желание — собрать лучшие цветы Поднебесной, чтобы каждый день с зари до сумерек жить среди их благоухания: высаживать, лелеять, наблюдать за их ростом, делиться этой красотой с теми, кто разделяет мою любовь. Весной — любоваться цветами с лодки, летом — играть у воды, осенью — встречать полную луну, зимой — слушать, как падает снег… Если мне суждено так прожить жизнь — я буду считать её вполне совершенной.
Она сделала небольшую паузу, опуская взгляд на свои ладони, словно видела там лепестки.
—Однако такой сад, столько цветов… Содержание его требует значительных усилий. А я — всего лишь женщина, не обладающая какими-либо особыми навыками. Мне было бы стыдно жить за счёт отца и братьев. Поэтому, нравится мне это или нет, но я должна буду идти по пути, который, возможно, вы называете «выгодным», чтобы содержать сад и принимать в нём близких и друзей.
Она вновь подняла глаза и, всё с той же доброй улыбкой, добавила:
— Ведь если бросить сад на произвол, позволить цветам увянуть и деревьям засохнуть — разве это не было бы настоящим преступлением перед красотой?
Барышня Сюэ`эр искренне не понимала, почему кто-то делит дела на «изящные» и «неизящные». Для неё всё было проще — есть правильное и неправильное, должное и недолжное. Потому она с воодушевлением уставилась на Мудань, глаза её прямо засветились:
— Сестра Хэ, ты такая молодец! — воскликнула она. — Моя мать всё ругает меня, говорит, что я только и умею, что портить добрые вещи да переводить еду, а толку от меня ни на грош. Вот будь я хоть вполовину такой способной, как ты, ей бы и сказать нечего было!
[1] му — китайская мера площади, примерно 667 м²
