(Примечание: «Семь звёзд» — праздник Циси, ночь влюблённых, седьмая ночь седьмого месяца.)
Когда Сюэ`эр услышала об этом, её глаза на миг потускнели, но уже в следующую секунду она, задумавшись, вновь просияла. Подавшись вперёд, она затеяла разговор:
— А знаешь, почему Чэн Мэйнянь постоянно косо смотрит на Ци Ючжу? На самом-то деле, Ючжу вовсе не такая уж несносная. Каждый раз, как приходит ко мне, — только и радует, а вот сегодня, не пойму почему, словно всю дорогу с тобой сцепиться норовит.
Впрочем, дураков среди них не было, даже такая открытая и простодушная, как Сюэ`эр, прекрасно понимала: сегодня между девушками идёт тихая и явная борьба. По какой причине Ючжу взялась цеплять именно её, она тоже догадывалась, но говорить об этом Сюэ`эр вслух не стала — только улыбнулась:
— Разве это можно считать ссорой? Всё, что она сказала — чистая правда. Моя семья действительно занимается делами, и сад этот я возвела вовсе не ради красоты, а, чтобы деньги приносил.
Сюэ`эр недовольно скривилась:
— Ну нет, я знаю причину!
У Мудань сердце тревожно сжалось: неужели Сюэ`эр что-то прознала о тайных мыслях Ли Сина? Кто ей мог рассказать? Если вдруг правду узнает, не удержит — разнесёт по всему двору, и тогда беды не миновать…
Но, к её удивлению, Сюэ`эр вдруг сказала:
— У Ци Ючжу и Чэн Мэйнянь там свои счёты. Дань`эр это всё из-за тебя. Её двоюродный брат, вся их семья считают, что из-за тебя они потеряли лицо. А брату тому пришлось жениться на той хромоножке-принцессе… Её тётка с досады и гнева с кровати встать не может — вот Ци Ючжу на тебя и злится. Так что лицо тебе не делает — это ещё по-божески.
Сделала паузу, фыркнула:
— А Чэн Мэйнянь… даже если бы сегодня ничего не случилось, она всё равно не посмотрела бы на Ци Ючжу по-доброму. Потому что Ци Ючжу — двоюродная сестра Лю Чана. А тот — будущий царственный супруг той самой хромоножки-принцессы!
Мудань удивлённо приподняла брови:
— Неужели у Чэн Мэйнянь и принцессы Цинхуа есть вражда?
Вот так-так… оказывается, если на ком-то и срываются, доводя до того, что человек не может встать с постели — не значит, что она одна умеет обижать. Теперь у той тоже настал её день! А ведь невеста ещё и в дом не вошла, а та уже в таком состоянии от злости… Что же будет, когда принцесса официально поселится в поместье Лю? Не иначе, как Чэн Мэйнянь от ярости впрямь захлебнётся собственной кровью!
Сюэ`эр продолжила:
— А ты помнишь ту самую кузину по материнской линии, Ло Юнь, что упала с лошади из-за принцессы Цинхуа? Так вот, Чэн Мэйнянь тоже её родственница — тоже двоюродная сестра. У них вся семья, кажется, только и мечтает, как бы разорвать принцессу Цинхуа на куски — живьём съесть готовы. Так что всех, кто хоть как-то с ней связан, и видеть не желают. А вот на нас с тобой, разумеется, глядят с благосклонностью.
Мудань вдруг всё поняла. Если всё так, как говорит Сюэ`эр, то Чэн Мэйнянь, скорее всего, говорила чистую правду. Даже если остальные не захотят являться в её сад, Чэн Мэйнянь обязательно придёт. Тогда она спросила:
— А что с той девушкой теперь?
Сюэ`эр нахмурилась, с досадой вздохнула:
— Да плохо всё у неё…
Мудань помолчала. Переломанные руки и ноги, потом — долгое, изнурительное волочение по земле, как животное… В такие времена, с их врачами и лекарями, на что можно рассчитывать? Вернуться к прежней жизни? Вряд ли. Восстановиться полностью? Почти невозможно. Принцесса Цинхуа, такая, как она, даже на миг не задумывалась о чужой жизни, о боли и последствиях. Та, кто бросает других в бездну, не поморщившись, действительно достойна самой страшной участи.
А ведь если бы тогда ей не помог Цзян Чанъян… кто знает, быть может, она бы оказалась в куда худшем положении, чем бедная Ло Юнь.
Глаза Сюэ`эр вдруг загорелись, она схватила Мудань за руки и принялась её трясти:
— Я слышала, тогда, когда ты чуть не погибла под копытами той злой стервы, тебя спас… тот самый, тот господин Цзян?! Правда ведь?!
Мудань с улыбкой кивнула:
— Правда. Если бы он тогда не вмешался, боюсь, мне бы и не суждено было познакомиться с тобой.
Сюэ`эр прикусила чёрные, окантованные серебром палочки и надолго замолчала, словно что-то обдумывая.
Вскоре пиршество подошло к концу. Женщины, опьянённые вином и атмосферой, с лёгким румянцем на щеках, одна за другой отправлялись во внутренние покои, куда пригласили их Ли Маньшэн и госпожа Цуй — посидеть, поболтать, отдохнуть.
К Мудань подошла госпожа Цэнь:
— Хэ Чунь, похоже, себя плохо почувствовал. Похоже, перегрелся на солнце. А раз у твоей двоюродной тётушки тут и так всё под контролем, может, поедем домой пораньше?
Мудань сразу догадалась: и госпожа Цуй, и Ли Юань явно не хотят, чтобы она задерживалась здесь слишком долго. Что ж, лучше уйти самой — так всем будет спокойнее. Она попрощалась с Сюэ`эр:
— Мне пора. До скорой встречи.
Сюэ`эр никак не хотела отпускать её, упрямо потянула за рукав:
— Пойдём, попрощаешься с Чэн Мэйнян и остальными, — и понизив голос, добавила с улыбкой: — Заодно и напомнишь им, чтобы не вздумали забыть своё обещание: когда ты откроешь сад — всем прийти и поддержать.
Госпожа Цуй тем временем с сияющим видом рассыпалась в похвалах перед матерью У Цзюцзю: расхваливала девятнадцатую барышню за её скромность, добродушие, приятную наружность. Но как только увидела, как Мудань, следуя за Сюэ`эр, вошла внутрь, подошла к барышням, поздоровалась с У Цзюцзю и остальными, легко, непринуждённо улыбаясь — словно свет в комнату вошёл, — её брови тут же сдвинулись. Та, что стояла там — стройная, прямая, спокойная — слишком бросалась в глаза.
Госпожа Цуй тут же захотела, чтобы Мудань исчезла. Прямо сейчас. Чем скорее — тем лучше.
Попрощавшись с барышнями, Мудань отправилась вместе с госпожой Цэнь проститься и с Ли Маньшэн. Та была занята до предела, едва ли не бегала по залу. Услышав, что семья Хэ собирается уйти пораньше, всё сразу поняла. Она мягко вздохнула, сжалившись, взяла Мудань за руку и наклонилась, шепча:
— Хорошая ты девочка… Сейчас у меня наконец появился свой отдельный покой, гостей принимать стало куда проще. Ты с матерью своей непременно заходи почаще. А как осень придёт — я тебя с собой на охоту возьму!
