Все здесь лишь делали вид, будто не замечают настоящего смысла происходящего, прикрываясь деланой вежливостью. Мудань хоть и не понимала, с чего вдруг Мэн-жень так резко сменила тон, но отлично знала, что иногда разумнее всего — воспользоваться случаем и не обострять ситуацию. Она легко потянула Сюэ`эр за рукав.
Сюэ`эр, по-прежнему стоя твёрдо и упрямо, не меняя ни тона, ни выражения, сказала:
— Напрасно вы волнуетесь. Раз уж всё выяснилось, значит, недоразумение улажено. И сама виновата — молода, да пылка, не разобравшись, посмела скакать во весь опор. Хорошо хоть не врезалась в уважаемых людей, иначе и десяти жизней моих не хватило бы расплатиться.
Она особо выделила слова «уважаемые люди» — в её голосе слышалась такая ирония, что даже ребёнок бы догадался.
Но Мэн-жень словно и не уловила скрытой насмешки. Она лишь беззаботно рассмеялась, прищурив глаза:
— Ох, всё больше смущаете меня своими речами. Скажите, дорогие сестрицы, куда это вы направляетесь?
Сюэ`эр, заметив столь резкую перемену в её поведении и улыбках, не находила в себе сил продолжать ссору. Она лишь неохотно пробормотала:
— Я с сестрой Хэ направляюсь на её поместье.
Мэн-жень вновь задержала взгляд на Мудань, словно пытаясь прочесть что-то сокровенное в её чертах, и с ласковой улыбкой заметила:
— Какая же ты красавица, сестрица. Твоё поместье, случаем, не поблизости ли? Где оно находится?
Мудань, ощущая на себе этот странный, почти пронзительный взгляд, по спине почувствовала неприятный холодок. Она пересилила внутреннее раздражение и натянуто ответила:
— Отсюда ещё далёко. Ехать нужно не один час.
Глаза Мэн-жень заиграли лукавством, и она, жеманно рассмеявшись, проговорила:
— Вот как? Не иначе, судьба сама свела нас на этом пути. Смотрите, как удивительно — будто специально столкнулись.
Мудань, сдерживая нервный смешок, едва заметно кивнула, а про себя мысленно усмехнулась: «Судьба, говоришь? Да будь она неладна, эта судьба… Какая я тебе сестра? Твоя сестра дома сидит, на порог не выходит. Если есть что сказать — так говори прямо, или, если нечего, пропусти с миром. Чего тянешь, словно тень на плетень?»
В это время к месту наконец подъехали тётушка Фэн и остальные. Увидев, что Мудань и Сюэ`эр уже сошли с лошадей и стоят перед повозкой незнакомого происхождения, беседуя с кем-то, а вокруг, мрачной стеной, выстроилась толпа угрюмых, широкоплечих мужчин с обнажёнными мечами за поясом, все невольно опешили. Но, убедившись, что с девушками, похоже, всё в порядке, потихоньку перевели дух, спешились и встали поодаль, наблюдая за развитием событий.
Тем временем невысокий, коренастый мужчина бросил взгляд на всё ярче поднимающееся в небе солнце, затем с заметным нетерпением обернулся к дороге. Его взгляд пересёкся с глазами тётушки в сером, и они обменялись многозначительным взглядом. Мужчина сделал ей едва уловимый жест рукой.
На лице тётушки промелькнула решимость обречённого, и, шагнув вперёд, она склонилась перед Мэн-жень, тихо, но отчётливо произнесла:
— Жень, мы уже слишком долго задерживаемся здесь. Боюсь, если промедлим ещё хоть немного — Его Высочество вот-вот прибудет.
Интонация тётушки в сером не была ни грубой, ни особенно почтительной — ровная, как натянутая тетива, — и Мудань сразу уловила: уважения к Мэн-жень в её голосе нет, только вежливость ради формы. И действительно, в глазах Мэн-жень на миг вспыхнули раздражение и скрытая досада, брови слегка дрогнули, приподнялись — и вновь опустились, пряча эмоции за тонкой маской улыбки. Она повернулась к Мудань и Сюэ`эр, вкрадчиво проговорила:
— Сегодняшняя встреча с вами, сестрицы, была поистине судьбоносной… хоть и не обошлась без недоразумения. Прошу позволения в другой день устроить скромный приём — чтобы достойно извиниться перед вами.
С этими словами она обернулась к той самой служанке по имени Ляньниан. Та тотчас выступила вперёд и с почтительным наклоном поднесла в ладонях две чётки из сандалового дерева.
Мэн-жень снова улыбнулась:
— Впервые встречаемся, а у меня, увы, и под рукой ничего достойного нет. Вот лишь эти чётки — сандаловые, очищенные в храме высокопоставленным наставником, изготовлены во внутренней мастерской. Работа тонкая, вещица редкая. Позвольте преподнести вам их как скромный знак знакомства… Надеюсь, не сочтёте это за дерзость.
Только что с пеной у рта осыпала упрёками, пугала, требовала на колени пасть, а теперь вдруг — вся из себя любезность: и на пир зовёт, и подарки преподносит. Что за притворство? Что за игра?
Сюэ`эр чувствовала себя всё более растерянной. Она незаметно метнула на Мудань вопросительный взгляд, ясно говоря глазами: что здесь происходит вообще? А вслух, стараясь сохранить вежливость, поклонилась и сказала:
— Не стоит, правда. Если вы просто вернёте мне лошадь и позволите нам уехать — это будет лучшим подарком.
— Да разве ж это проблема? — воскликнула Мэн-жень, всё так же улыбаясь, не делая ни малейшего движения, чтобы забрать обратно протянутые чётки. — Ай, неужели вы, сестрицы, находите мой дар слишком скромным, недостойным ваших взоров?
Голос её звенел как серебряный колокольчик, но под этой жеманностью ощущался тонкий укол — будто мягкий лепесток скрывал заострённое лезвие. Мудань сразу уловила: Мэн-жень вовсе не собирается так просто отпускать их.
С этими словами Мэн-жень легко махнула рукой, и две тётушки — служанки в годах — каждая подошла вперёд, не спрашивая согласия, по живому, настойчиво надели по чёткам на руки Сюэ`эр и Мудань.
Та, что была в сером, вдруг замерла, пристально вгляделась в Мудань, словно пытаясь что-то узнать, рассмотреть. Затем неожиданно её лицо, ещё минуту назад строгое и холодное, расплылось в по-весеннему тёплой, чуть даже липкой улыбке. Она мягко сжала ладонь Мудань и ласково произнесла:
— Жень ведь от всей души дарит. Не отказывайтесь, красавица, не разрушайте душевный порыв. Ежели вы и впредь станете отнекиваться — тогда всё уже потеряет смысл.
С этими словами на запястье Мудань скользнули сандаловые чётки, а вместе с ними — и её серебряные браслеты, что бесследно исчезли с момента утренней неразберихи.
С того самого мгновения, как Мэн-жень приподняла занавесь повозки, всё происходящее начало принимать всё более странный, тревожный оборот. У Мудань внутренне всё сжалось — что-то здесь было не так. Она неосознанно потянулась к Сюэ`эр и, склонившись в знак благодарности, сказала:
— Госпоже ещё предстоит долгий путь, мы не станем задерживать вас. Благодарим за щедрость… Прощайте.
Сказав это, она тут же взяла Сюэ`эр за руку, стараясь как можно скорее уйти прочь от этой повозки, от улыбок, от цепких взглядов.
