Когда Цзян Чанъян вышел из библиотеки, ночь уже перевалила за полночь. Сон не шёл, и он, не желая терять время в пустых мыслях, отправился во двор. Там, под тихий шёпот ветра в кронах, он начал бить кулаками — размеренно, по отточенным приёмам, — пока тело не наполнилось теплом и не выступил пот. Лишь когда на востоке заполоскался первый, едва заметный рассветный свет, он зачерпнул из колодца ледяной воды, обтёр тело и вернулся в покои.
Прилёг он всего на час с небольшим. Его разбудил шорох голосов под окном — приглушённых, но настойчивых. То был юный слуга Юань, прислуживавший в его покоях, который, понижая голос, рассказывал У Сяню, что господин лёг спать лишь на рассвете. А У Сянь, в ответ, допытывался, не знает ли тот, из-за чего так поздно.
Цзян Чанъян перевернулся на бок, сел и, слегка хриплым от недосыпа голосом позвал:
— У Сянь, зайди.
У Сянь приподнял полог и вошёл. Увидев, что господин всё ещё сидит на постели и выглядит не таким бодрым, как обычно, он чуть удивился, но расспрашивать не стал. Вместо этого с привычной улыбкой доложил:
— Молодой господин, только что из дома госпожи Бай прислали весточку — говорят, хотят пойти в Фанъюань и просят кого-нибудь показать дорогу. Я, не зная, готовилась ли заранее госпожа Хэ, сперва отправил человека предупредить её.
— И что она ответила? — спросил Цзян Чанъян.
— Госпожа Хэ прислала за ними тётушку Фэн. Госпожа Бай и госпожа У Сы Лянь уже нарядились, вместе с маленьким господином Цзином позавтракали и вот-вот отправятся.
Цзян Чанъян нахмурился:
— Почему только они трое? А остальные? — он на мгновение замолчал, потом уточнил: — Я имею в виду… барышня Хэ что, не пригласила заодно и господина наследника Пань? Она же вчера ещё говорила, что они с ним всё ещё друзья. Почему же сегодня зовёт только Бай с сыном, а его исключила?
— На самом-то деле вы хотите спросить, почему не пригласили вас, верно? — У Сянь украдкой взглянул на его лицо и, уловив тень раздражения, поспешил пояснить: — Как могла бы госпожа Хэ поступить так невежливо? Разумеется, приглашены все. Просто господин наследник Пань ещё не проснулся, а госпожа Бай не велела его будить. Я подумал, что, если господин Пань будет там, вам всё равно придётся остаться с ним в компании, — вот и не стал посылать за вами. Хотите, я сейчас велю разбудить его?
— Не нужно. Наверное, эти несколько дам хотят поговорить о чём-то личном. Нам следом идти — значит, лишить их уединения, — в голосе Цзян Чанъяна напряжение чуть спало. Он встал с постели и начал одеваться. — Возьми несколько человек и сам проводи госпожу Бай с ними.
— А вы не ляжете ещё поспать? — спросил У Сянь. — Сегодня ведь никаких дел нет.
— Всё равно сна нет, — Цзян Чанъян, надевая сапоги, говорил уже на ходу, — лучше я займусь делами, что накопились. Позови Юаня, пусть поможет мне умыться.
У Сянь ответил коротким «есть», но из комнаты не вышел. Вместо этого он сам налил в таз свежей воды, намочил полотенце, отжал его и подал Цзян Чанъяну.
Тот взглянул на него, ничего не сказал, молча принял ткань.
Когда умывание было закончено, У Сянь заговорил снова:
— Дела, что у вас на руках, молодой господин, на самом деле не требуют спешки — их можно отложить. А вот я тут слышал от парней из деревни: в десяти ли к востоку есть лес, полный дичи — и зайцы, и фазаны там жирные. Что если вам с господином Панем съездить на охоту? Заодно можно будет вернуться к ужину в Фанъюань и сопроводить госпожу Бай с остальными обратно.
Цзян Чанъян помолчал, обдумывая, затем кивнул:
— Хорошо. Займись подготовкой.
У Сянь уже собирался спросить, стоит ли отправлять то письмо, но, постояв секунду в нерешительности, передумал и тихо вышел, занявшись другими распоряжениями.
Цзян Чанъян взял с полки книгу, раскрыл её, пролистал пару страниц… но раздражение не дало сосредоточиться. Он резко захлопнул том, вернул его на место и поднялся. Минутой позже его шаги уже направлялись в сокольню.
Юйхэ рассказывала Мудань о судьбе Цинь Сан:
— Ходили мы в квартал Туншаньфан, да так и не нашли Янь Балана — даже дом его уже продан. Господин Лу Цюнь отправил людей искать сведения, и только тогда узнали: месяц назад новая жена Янь Балана завела интрижку на стороне, он выгнал её, а потом, в Пинканли, напился и сцепился с кем-то из-за женщины. В пылу драки убил человека, и его тут же схватили. Теперь он сидит в тюрьме, ждёт казни. После этой истории его старый отец, устыдившись до глубины души, продал дом и увёз всю семью в другие края. А Янь Балан, сидя в камере, так и не дождался ни одного посетителя.
Мудань шумно втянула в себя воздух:
— А что же Цинь Сан? Нашли ли о ней какие-нибудь вести?
Юйхэ ответила:
— Соседи рассказывали, будто полмесяца назад видели её у ювелирной лавки на Западном рынке. Она тогда была с горничной, обе — в парче и шёлках, верхом на высоких, породистых конях, да ещё с пятью-шестью крепкими, рослыми слугами. Вела себя щедро, тратила деньги, не считая, — прямо не узнать. Не знаю, какая удача ей так улыбнулась. Та соседка хотела было подойти, поздороваться, да только слуги Цинь Сан и шагу не дали ступить — злобные, с лицами, словно для драки рождены.
Теперь по городу судачат, что Цинь Сан, мол, в беде, да и счастье нашла: не брось её тогда Янь Балан, не видать бы ей нынешней удачи. Есть даже те, кто ей завидует.
Господин Лу Цюнь же места себе не находит от тревоги: снял другую постоялую усадьбу, снова обратился к старому господину, готов выложить большие деньги, лишь бы разузнать о ней побольше. Боится, как бы её не увёл какой-нибудь злодей, из-под власти которого уже не вернёшься.
Мудань некоторое время молчала.
Она вовсе не верила, что Цинь Сан попала в руки какому-то проходимцу. Напротив, глядя на несчастья, обрушившиеся на семью Янь, Мудань почти уверилась: это продуманная, хладнокровная месть. Те, кто действовал, были сильны, имели и план, и власть, а плата, которую, вероятно, внесла сама Цинь Сан, — это она сама. Её красота стала оружием. А вопрос, сможет ли она когда-нибудь вернуться к прежней жизни, — вряд ли вообще был для неё важен.
Отдать всё, лишь бы отомстить такому мужчине… стоит ли это того?
