Госпожа Бай засмеялась:
— Да она уже всё сказала, что я хотела. Сад твой чудесный. Не тревожься — жди, когда потекут к тебе полноводные ручьи серебра.
У Си Лянь бросила на госпожу Бай чуть странный взгляд — даже удивительно было слышать столь простонародное «потекут ручьи серебра» из уст этой утончённой дамы… Но губы сами собой произнесли:
— Да, А`Синь права. Дань`эр, тебе и вправду не о чем беспокоиться.
Бай одобрительно взглянула на неё и с улыбкой добавила:
— Дань`эр, проведи нас по саду. Боюсь, потом, когда народу станет больше, уже не будет такой тишины и уюта, как сегодня.
Получив столь явное признание, Мудань ощутила, как в груди вспыхнула лёгкая радость:
— Если вы приедете, я специально для вас на день закрою ворота — устрою приём только для вас. Как вам это?
В этот день У Си Лянь была совсем не такая, как накануне: к Ин`эр и Жун`эр она относилась с подчеркнутой теплотой и вниманием. Это несколько раз заставляло Мудань невольно подумать, не случилось ли с ней чего-то необычного. Но что бы ни стало причиной, доброжелательность всегда лучше высокомерия и холодности. Поэтому и сама Мудань отвечала ей сегодня особенно мягко и вежливо.
Хозяйка проявляла радушие, гости — учтивость, и, будучи все молодыми женщинами, они беседовали куда свободнее, чем накануне. Атмосфера стала лёгкой и тёплой. Вся компания почти полчаса бродила по саду, а затем отправилась в павильон Сбор Благовоний, чтобы за чаем продолжить разговор и немного развлечься.
В разгар беседы Пань Цзин уснул. Мудань проводила госпожу Бай в гостевую комнату, оставив Жун`эр и Ин`эр составить компанию У Си Лянь. Когда Бай устроила мальчика поудобнее, она потянула Мудань за руку, усадила рядом, отослала прислугу и тихо сказала:
— Дань`эр, А`Лянь просила меня передать тебе извинения. Она признала, что была неправа, и просит тебя не держать на неё зла. Она с детства привыкла, что её балуют, вот и выросла с прямым языком: что на уме — то и на языке. Но в душе у неё нет дурного умысла, она не злой человек. Просто сказать это самой ей неловко, вот она и велела передать через меня.
Неудивительно, что сегодня У Си Лянь так переменилась, — подумала Мудань. Вчера, когда та едва не присягала в своих словах, это казалось ей неприятным, но признать ошибку и извиниться — уже не так уж плохо.
Мудань улыбнулась:
— Она ведь твоя подруга, как же может быть дурным человеком? Да, я сочла её несколько высокомерной и невежливой, но злого умысла за ней не видела. Раз она извинилась, естественно, я не стану больше сердиться.
Госпожа Бай рассмеялась:
— Я знала, что ты не станешь держать зла. Тогда она просто подумала: У Шицзю — её кузина, и чувства между ними всегда были близки. Если бы она ничего не знала, ещё полбеды, но раз узнала, то, по её разумению, обязана была добиться объяснения. Иначе — значит предать Цзюцзю, навлечь на неё беду. Вот и не сообразила, что может задеть тебя. А ты, не дав ей ни капли поблажки, пригрозила плеснуть ей в лицо водой — вот тогда-то она и протрезвела, поняла, что неправа, что попалась на удочку Лю Чана. Сама мне сказала: «Она такая злая, ужасно злая!»
Мудань улыбнулась:
— Я вовсе не грозила — она приперла меня к стенке, и я бы и вправду это сделала.
Госпожа Бай по-дружески ущипнула её за щёку и со смехом сказала:
— Я ей тоже сказала, что ты не угрожаешь, а говоришь всерьёз. Разве ты не видела, как она сегодня с тобой разговаривала — прямо осторожно, всё поглядывала, как ты отреагируешь? Кстати, Лю Чан вчера вечером уехал. Слышала от Пань Жуна: Цзян Чэнфэн двинул ему два раза кулаком. Что он тебе опять натворил?
У Мудань чуть потяжелело на душе. Помолчав немного, она пересказала госпоже Бай то, что накануне поведал ей Цюши.
— Этот Лю Цзышу и впрямь отвратителен, он просто не выносит, когда у тебя всё хорошо, — госпожа Бай мягко сжала ладонь Мудань, нахмурившись. — Но ведь и такая возможность есть. Главное — что думаешь ты сама?
Мудань ответила низким, серьёзным голосом:
— Между мной и ним всё ещё очень далеко от такого шага.
Да, в тот день он сказал ей, что в своих делах волен поступать сам. Но ведь они так и не говорили об этом прямо. К тому же, времена изменились. Тогда, хотя госпожа Ван и была много лет разведена с гуном Чжу, она не вышла замуж снова. И потому сын, живущий с одинокой матерью и проявляющий сыновний долг, никого не удивлял. В те дни Цзян Чанъян, скорее всего, действительно мог сам решать, на ком жениться.
Теперь же госпожа Ван вот-вот выйдет замуж за другого. Гун Чжу, несомненно, не позволит, чтобы сын продолжал жить с бывшей женой, предоставляя ей решать его судьбу. Однако материнская привязанность куда глубже, чем связь с отцом, и, если кто и способен удержать Цзян Чанъяна, то это именно она. Наследовать титул ему, может, и не удастся, но вмешаться в его брак — это для неё вполне реально.
Госпожа Бай вздохнула:
— В подобных делах всё, в конце концов, зависит от мужчины. Вспомни хотя бы ванфэй вана Мина и самого вана Мин: если он действительно хочет, и у него есть сила не дать тебе оказаться в унизительном положении — почему бы и нет? Цзян Чанъян — очень подходящая партия, он сумеет защитить тебя.
— Что же, выходит, едва ушла госпожа Цуй, так сразу будет новый гун Чжу? — Мудань горько усмехнулась. — В таких вещах важна невыдуманная связь, а судьба. Давай больше не будем об этом.
Госпожа Бай замерла, на миг растерявшись, а потом мягко провела ладонью по её волосам.
В душе же она уже приняла решение: если Цзян Чанъян действительно проявит серьёзные намерения, она приложит все силы, чтобы это случилось.
Она ещё не знала, что за её спиной Пань Жун готовит для неё же самой тяжёлый удар.
Мудань, заметив выражение лица госпожи Бай, едва сдержала улыбку. Что за странная напасть с ними всеми? — подумала она. — Со вчерашнего дня каждый смотрит на меня так, будто я несчастная сиротка, обездоленная и беззащитная.
Она мягко взяла руку госпожи Бай и, слегка потянув её вниз, весело сказала:
— А`Синь, на самом деле я очень разборчива. Мне нужен такой мужчина, который будет оберегать меня, уважать, не вмешиваться в мои дела, не заводить наложниц и не путаться с женщинами на стороне, а ещё — относиться с добром к моей семье и друзьям. Думаю, таких, кто смог бы выполнить все эти условия, в мире немного. Сегодня он кажется подходящим, но кто знает, может, на деле он вовсе не способен на всё это. И если когда-нибудь до такого дойдёт, боюсь, стоит мне только открыть рот и озвучить эти условия — как он тут же сбежит. Так что я лучше подожду и присмотрюсь. Может, и встречу того, кто будет таким, как я говорю.
