Когда госпожа сама, не морщась, взялась за вонючий совок и показала, как надо работать, вся ребячья болтовня мигом стихла. Ну как тут спорить или кривиться, если сама хозяйка не боится ни грязи, ни вони?
Мудань, показав приём, отошла в сторону и принялась наблюдать, как они управляются. Её взгляд невольно остановился на том, кто шёл в самом начале ряда — мальчишке по имени Ман. Среди всех он был самым худеньким и невысоким, к тому же единственным, кто не был доморощенным слугой семьи Хэ. Его к ней привёл Чжан Улань: узнав, что ей нужны люди, он посоветовал купить этого мальчика.
Ман на самом деле носил фамилию Чжао. Его отец, промотав всё добро в карточных играх и пьяных загулах, влез в долги, а когда всё было окончательно проиграно, бросил жену с ребёнком и, не видя иного выхода, повесился. Долговые хозяева были люди лютые, с дурной славой, — легко представить, какая горькая доля выпала на плечи этой женщины и её сына.
Чжан Улань, привыкший ежедневно видеть всякое, отнюдь не слыл добрым сердцем и обычно не вмешивался в чужие беды. Но каким-то образом мальчишке удалось его упросить. Он сам пришёл к Мудань, попросил, чтобы она их выкупила, и она, не задав ни единого вопроса, согласилась — да ещё и заплатила за эту пару немалые деньги.
Ман оказался на редкость полезным: он не боялся ни грязной работы, ни тяжёлого труда. Что бы ни поручила ему Мудань, он всегда, не говоря лишнего слова, шёл вперёд первым.
За это он немало терпел от других мальчишек — те его сторонились, дразнили, подталкивали, пытались унизить. Но Ман всё сносил молча: не жаловался, не плакал, и в работе всегда оставался самым усердным.
В эти дни, когда остальные, зажав носы, едва подходили к удобрениям, он шагал за садовником Чжэн, неся в руках полведра навоза, и в точности повторял за мастером каждое движение.
Мудань давно приметила его поведение, но, в отличие от Юйхэ, не стала вмешиваться в конфликты между ним и другими мальчиками. Она позволяла ему самому искать выход и отстаивать своё место. В её глазах это было испытание, и, если Ман сумеет устоять, пройти её проверку — он станет тем, в кого она вложит больше всего сил.
Когда работа в руках ребят была завершена, Мудань подошла к ним и спокойно сказала:
— Я давно думала выбрать из вас одного, кто будет всем за старшего. Но не знала, кто из вас лучший. Теперь вижу — лучший Ман. С этого дня он будет за вас отвечать. Если чего-то не знаете или не понимаете — спрашивайте у него.
Едва прозвучало её объявление, ряды мальчишек зашевелились, поднялся гул удивления. Ман же, ошеломлённый, поднял глаза на Мудань, будто, не веря своим ушам.
Она улыбнулась уголками губ и произнесла твёрдо, но без суровости:
— Слушайте внимательно. Я знаю, что в своих домах вы жили легко и почти не знали настоящего труда. Но раз вы пришли сюда, в мои руки, значит, будете работать по моим правилам. Я не смогу, как сегодня, каждый раз стоять над вами и проверять, как вы трудитесь, — вам придётся полагаться на собственную совесть. С этого дня я буду делить задания между вами, а мастера покажут, как их выполнять. Если кто-то справится плохо — Ман придёт и скажет мне.
Её голос стал чуть строже:
— И запомните: если кому-то грязно или тяжело, значит, он не создан для этой работы. Фанъюань не кормит бездельников. Не можешь быть цветоводом — пойдёшь мести двор, носить навоз и воду. А если и это не по силам… у меня не останется выбора, кроме как отпустить тебя прочь.
Она не стала договаривать остальные, более жёсткие слова — и без них всё было ясно.
Мудань заметила, как несколько мальчишек, что прежде задирали Мана, теперь смотрели на него с непривычно сложным выражением. Ман, слегка покраснев, сиял глазами, в которых смешались гордость и решимость.
Мудань тихо вздохнула про себя: пусть бы он никогда не разочаровал меня своими поступками…
Едва она закончила с распоряжениями и расставила всё по местам, как к ней поспешила Куань`эр с докладом:
— Пришла госпожа Ли Маньшэн, с ней госпожа Доу и барышня Сюэ.
Гостьи, однако, не пожелали сидеть в зале и пить чай в ожидании, а сразу направились сюда, в сад. Мудань поспешила навстречу. Визит Ли Маньшэн был неожиданным: она не присылала вестника, не договаривалась заранее — Мудань и понятия не имела, с какой целью та явилась.
— Почему не отправили кого-нибудь предупредить? — спросила она, остановившись примерно в десяти шагах от приближающихся женщин.
Сюэ`эр, прикрыв нос изящной ладонью и морщась, то и дело отмахивалась веером:
— Ах, сестрица Хэ, от тебя же невозможно подойти! Такой запах… У тебя же полон дом слуг, зачем самой мараться? Они что, зря у тебя хлеб едят?
Мудань не стала объяснять, что за работа сейчас шла и почему она держит всё под личным контролем. Лишь с лёгкой, извиняющейся улыбкой ответила:
— Это тонкая работа, тут нельзя допустить небрежности. А если уж я так дурно пахну, надо было подождать в зале, пока я приведу себя в порядок. Тогда бы встретила вас благоухающей.
— Я пришла за тобой на охоту, исполнить своё обещание, — с улыбкой сказала Ли Маньшэн. — Послала людей искать тебя дома, а там сказали, что ты здесь. Я подумала: если сперва слать гонца с известием, впустую потеряем время, лучше сразу самой прийти. Остальные уже отправились вперёд, а мы специально заехали за тобой.
Они с Мудань не виделись уже довольно давно. В день помолвки Ли Сина из семьи Хэ пришёл лишь Эрлян, прибыла вторая невестка Бай, а госпожа Цэнь сослалась на недомогание. Мудань же вовсе не показалась. И хоть семья Хэ соблюла все правила этикета так, что ни к чему было придраться, всё же всякому разумному человеку было ясно: былой близости уже не вернуть.
Теперь всё обстояло так: если Ли сами не приедут к Хэ, то и те никогда не проявят инициативу. А родство — оно, как говорят, только от частых визитов теплеет. Ли Маньшэн понимала: если и дальше пускать всё на самотёк, то однажды эта нить просто оборвётся.
Мудань взглянула на небо: солнце уже стояло в зените. Она чуть помедлила, с сомнением спросив:
— Прямо сейчас ехать? Мы успеем?
— Место далеко, — ответила Ли Маньшэн. — Конечно, ехать нужно прямо сейчас. Сегодня заночуем в степи, разобьём войлочный шатёр, а завтра с рассветом выедем на охоту.
— Но я ведь совсем не готовилась, — улыбнулась Мудань.
Сюэ`эр, боясь, что та станет отказываться, и позабыв про недавнее ворчание насчёт запаха, подскочила к ней и, смеясь, подтолкнула вперёд:
— Отказ не принимается! Беги мыться и переодеваться. Я жду этого дня уже целую вечность! Тебе нужно только надеть что-нибудь удобное для верховой езды и стрельбы, а всё остальное я устрою сама. Давай, давай, живее!
Госпожа Доу тоже улыбнулась:
— Дань`эр, сделай уж ей одолжение.
Мудань рассмеялась и согласилась, тут же поспешив привести себя в порядок и собрать необходимые вещи.
Но, добравшись до места, она с удивлением обнаружила: среди охотников немало знакомых лиц, и даже те, кого она никак не ожидала здесь увидеть.
