Великий замысел был намечен, и потому Улян и старый управляющий разделились: каждому предстояло действовать в своём направлении, дабы во что бы то ни стало собрать все сорок повозок чэньсяна. Госпожа Цэнь тоже не сидела сложа руки: заявила, что наведается к родичам и добрым знакомым даже если удастся выпросить лишь немного, всё же польза будет. А коли удастся ещё и вместе нажить прибыль, то радость станет всеобщей. Потому Улян не мог не сопровождать её в таких делах.
Домочадцы хлопотали несколько дней подряд и наконец уловили кое-какую надежду, но всё же оставалось недостающими свыше десяти повозок как ни бились, собрать никак не удавалось. У кого запасов много — тот ещё соглашался выделить часть, у кого же малость тех они уже подчистую обобрали. Дело всё более запутывалось.
Улян не сдержался и вздохнул:
— Вот бы Люлян тогда не поспешил распродать наши запасы чужим…
Госпожа Ян, услышав это, едва не вспыхнула от обиды, но удержала язык за зубами.
Уляну же оставалось только вздохнуть ещё раз, а потом уже самому дать семье распоряжения, собрать вещи и отправиться в соседние округа.
Эрляну надлежало управлять прочими семейными делами, и потому за лавкой благовоний осталась присматривать Мудань. Девушка была скромна и приветлива, легко находила общий язык со всеми в лавке, и дела шли ровно и спокойно. Иногда Сюэ`эр заглядывала с подругами, чтобы прикупить ароматов; иной раз прибегала Фаньли, цепляясь к ней с болтовнёй; случалось и Чжан Улань с парой товарищей наведывался посидеть. Так что дни проходили хлопотные, насыщенные — стоило моргнуть, и день уже был позади.
В ту ночь выпал лёгкий снег, и Мудань, простудившись на ветру, поднялась чуть позже обычного. Лишь к утру добралась она до лавки и тут же заметила, как у дверей переминался с ноги на ногу Цюши, озираясь по сторонам. Завидев её, он оживился и торопливо подошёл, широко улыбаясь:
— Госпожа Хэ, слуга Цюши кланяется вам!
Мудань нахмурила тонкие брови:
— Зачем ты явился?
Шу`эр, вспыхнув, метнулась вперёд и со злостью толкнула его:
— Подлый щенок! Какая дерзость осмелился приползти к нашей госпоже? Жаль, что в прошлый раз ты не захлебнулся и не сгинул!
Цюши ловко увернулся. Увидев, как из лавки один за другим вышли несколько подмастерьев, сурово скрестив руки на груди, он сразу понял: дело принимает дурной оборот. Торопливо заговорил:
— Стойте, не горячитесь! Я всего лишь слуга, разве могу решать что-то сам? Сегодня пришёл лишь передать слова скажу и сразу уйду.
Шу`эр фыркнула и резко оборвала его:
— Полон ты яду и злобы, от одной твоей речи век укорачивается! Кто станет слушать твою поганую болтовню? Проваливай немедля!
При этом она знаком велела двум работникам схватить незваного гостя и выставить за порог, чтобы не загораживал дорогу госпоже.
Но Цюши, заметив, что Мудань, обойдя его стороной, уже направляется внутрь, в отчаянии крикнул:
— Госпожа Хэ! Неужели вы и вправду не хотите услышать? Речь идёт о вашем брате Люляне и о вас самой. Если не выслушаете сейчас не пожалейте потом!
Сердце Мудань невольно дрогнуло, но, лишь на миг взглянув на Гуйцзы, она отвернулась и, не сказав ни слова, скрылась в глубине лавки.
Цюши, видя, что Мудань скрылась внутрь, в отчаянии выкрикнул:
— Госпожа Хэ! Сердце у вас и впрямь каменное! Ведь есть способ вызволить вашего брата Люляна, а вы даже слушать не хотите!..
Слова его прозвучали на всю лавку, и подмастерья насторожённо обернулись. Цюши, заметив внимание, даже приободрился, намереваясь наглостью и криком принудить Мудань уступить. Но вдруг заметил, как к нему подходит молодой, незнакомый слуга, с узкими прищуренными глазами и будто бы дружеской улыбкой.
Тот легко хлопнул его по плечу и негромко сказал:
— Малый, видно, ты совсем не знаешь, что такое порядок.
И в тот же миг Цюши ощутил тяжесть на плече, ноги подкосились, и он, не удержавшись, рухнул на колени.
— Ай-йо! — вскрикнул он, резко повернув голову к Гуйцзы, и возмущённо заорал: — Что ты творишь?! Среди бела дня осмеливаешься нападать?!
Но Гуйцзы уже крепко держал его за ворот, наступив сапогом на голень, и, не моргнув, отвесил звонкую пощёчину.
— Тьфу! — бросил он с презрением. — Бесстыжая псина! Какие дела семьи Хэ могут касаться вашего дома Лю? Из собачьей пасти не выпадет слоновой кости сам напросился на побои! Ещё раз здесь вздумаешь лаять язык твой вырвем!
Цюши от пощёчины Гуйцзы ослеп перед глазами замелькали золотые искры. Он дёргался, но никак не мог вырваться; изо рта брызнула слюна, смешанная с кровью. Всё же он ещё нашёл в себе наглость выкрикнуть:
— Ты посмеешь?!
Гуйцзы сжал его за ворот и поволок к задним покоям лавки:
— А ну-ка, погляди, осмелюсь ли я!
Цюши перепугался до смерти и, завизжав, словно заколотый поросёнок, повалился всем телом вниз, пытаясь упасть на пол:
— Пусти! Пусти меня! Я не пойду туда!
Но Гуйцзы лишь мрачнее сжал челюсти, снова дёрнул его за одежду и отвесил ещё две звонкие оплеухи:
— Ещё минуту назад рвался внутрь теперь что же отказываешься? Какая в том логика?
Цюши, закрывая руками лицо, только мычал в растерянности:
— Ай?.. Ай?..
Гуйцзы грозно рявкнул:
— Ещё смеешь огрызаться?
И, не щадя, отвесил ему ещё несколько тяжёлых ударов по лицу.
Цюши, задыхаясь от боли, наконец взвыл жалобно и тонко:
— Не буду! Не смею больше!..
Гуйцзы, прищурившись, холодно спросил:
— Теперь уж понял, что к чему?
Цюши, прижавшись к полу, закивал торопливо:
— Понял… понял!
— А в следующий раз, — голос Гуйцзы прозвучал угрожающе, — осмелишься ли ещё так дерзить перед нашей госпожой?
Цюши, распластавшись и с лицом в слезах, всхлипнул:
— Не посмею… больше не посмею!
Несколько подмастерьев не удержались и, прикрывая рты, захихикали. Тут выглянула Шу`эр, весело сказав:
— Гуйцзы, госпожа велела вышвырни его вон, а то ещё руку себе об него повредишь.
Гуйцзы кивнул и позвал ребят. Те ухватили несчастного за руки и ноги, покачали раз-другой и разом швырнули прочь.
Цюши со всего размаху грохнулся на мостовую. Лишь спустя добрую минуту он выдавил из себя жалобный вопль. А у дверей лавки все, скрестив руки на груди, громко расхохотались.
Цюши, посидев на улице и горько порыдав, всё же сплюнул сквозь зубы:
— Ещё увидите!..
И, вытирая слёзы рукавом, прихрамывая и пошатываясь, потащился прочь — спешить с вестью к Лю Чану.
