Чжан Улань с тревогой взглянул на Мудань:
— И куда теперь?
— К старому Цзяню, — тихо ответила она.
Они поспешно направились туда, но и там встретил их не хозяин, а лишь сердитый управляющий. Тот, едва показавшись, обрушил на них гневные слова: мол, семья Хэ бессердечные волки, погубили его господина. Смысл же был ясен: старого Цзяня тоже увели.
Оказалось, что все пути перекрыты, ни следа не осталось.
Чжан Улань, заметив бледное, усталое лицо Мудань, остановился, помолчал и негромко сказал:
— Лучше вернуться и подождать. Всё произошло слишком внезапно, спешкой тут не поможешь. Пройдут два дня и тогда многое станет ясно.
Мудань кивнула и согласилась вернуться, но, проходя мимо храма Фашоу, вдруг вспомнила слова Лю Чана: будто бы и дом министра Сяо причастен к этому делу. Она понимала возможно, это была лишь пугающая выдумка, однако сердце не отпускало. «А вдруг, — мелькнуло в мыслях, — монахи смогут найти способ связаться с Цзян Чанъяном?» И она свернула к воротам монастыря.
Чжан Улань, видя её решимость, тоже последовал за ней.
Наставник Фуюань в это время читал вечерние молитвы, и Мудань не застала его. Зато судьба свела её с другим человеком — вовсе не с Сяо Сюэси, кого она ожидала увидеть, а с Сяо Юэси.
Сегодня он не сидел за доской вэйци, а, спокойно сложив колени, варил чай. Завидев Мудань, он сам поднялся, приветствовал её и пригласил присесть.
Она молча опустилась рядом, наблюдая, как он с отточенной изяществом движений взбивает пену, наливает в чашки янтарный отвар и, наконец, небрежным жестом пододвигает ей одну.
Мудань же, измотанная полуденными скитаниями, измученная жаждой, не раздумывая взяла чашу. Ей было всё равно есть ли в напитке соль или иные примеси. Подняв чашу к губам, она осушила её до дна одним глотком.
Сяо Юэси дождался, пока она осушит чашу, и подал ещё одну. Мудань вновь выпила залпом. Когда он протянул третью, она покачала головой и негромко сказала:
— Довольно. Благодарю за угощение.
Он не настаивал, лишь налил себе и, взяв чашу, медленно пригубил.
— Устала, не так ли? — прозвучал его ровный голос.
Мудань промолчала.
Сяо Юэси поднял взгляд на косые тени заката за стенами кельи и заговорил неторопливо, будто размышляя вслух:
— Родиться красавицей, но не иметь ни рода, ни силы, способной защитить… Если не смириться с этим, жизнь неизбежно превращается в трагедию. И не только для самой женщины её существование приносит беды и тем, кто рядом. Согласна ли ты с моими словами?
Мудань подняла глаза и спокойно, но твёрдо ответила:
— Я согласна с вашим суждением. Но думаю так: красоту и происхождение никто не выбирает. Да, из-за меня беды могут коснуться близких, но это не делает меня виновной. Я не признаю судьбу и в том, что она издевается надо мной, моей вины нет. Ошибкой будет лишь то, что совершено мной самой: неверный шаг, неразумный поступок, что обернётся бедствием. Вот тогда да, это моя вина.
Сяо Юэси едва заметно улыбнулся, его голос был мягок, но в словах сквозила холодная прямота:
— С первой же нашей встречи я понял: в тебе скрыт огонь, лишь замаскированный под кротость. И оказался прав. Беды, что постигли твой дом, не вина твоей души, но всё же они неотделимы от тебя. Подумай сама: если бы твои родители, спасая твою жизнь, не изыскивали тысячу способов выдать тебя за Лю, если бы ты сама не прельстилась свободой юности и не настояла на разводе, если бы не было твоей близости с Цзян Чанъяном… разве довелось бы твоим родным ныне вкусить столь горьких последствий?
Он говорил так уверенно, что сомнений не оставалось: он прекрасно осведомлён о происходящем в доме Хэ.
Мудань резко выпрямилась, в глазах вспыхнул гнев:
— Вы хотите сказать, что мне следовало бы смириться, сидеть сложа руки и ждать смерти? Чтобы меня резали, как беззащитную овцу? Вот это, по-вашему, верный путь? Вы ведь считаетесь учёным мужем, а слова ваши — пустота, не более!
Она прищурилась, и голос её прозвучал холодно:
— Кстати, Лю Чан обмолвился, будто нынешнее бедствие, обрушившееся на мой дом, тоже связано с вашей усадьбой. Так чем же я сумела навлечь немилость и от вас?
Сяо Юэсин отвёл взгляд, но его голос звучал спокойно, даже слишком ровно, как у того, кто стоит над всеми:
— Я ведь уже сказал: ты не признаёшь судьбы.
И в этих словах не было ни малейшей завуалированности — напротив, он прямо дал понять: род Сяо тоже приложил руку к тому, чтобы беда её семьи разрослась.
Это была откровенная насмешка. Да, я унижаю тебя. Ну и что? Что ты можешь сделать? Сумеешь ли возразить? Посмеешь ли тронуть меня?
Мудань так и застыла, глаза её расширились от ярости. Никогда ещё ненависть не сжимала сердце столь сильно. Она ненавидела не только его надменного, равнодушного, но и собственное бессилие, ненавидела этот проклятый порядок вещей, весь гнилой мир, в котором женщина оказывалась игрушкой в руках сильных.
Сяо Юэси, заметив её лицо, раскрасневшееся от гнева, лишь легко улыбнулся:
— Но ты не спеши ставить меня рядом с Лю Чаном. Я сам презираю его натуру. Я лишь хотел дать тебе возможность.
Мудань стиснула зубы, слова вырвались у неё горьким шипением:
— Сегодня уже двое предлагали мне свои «возможности». Один хотел сделать меня своей наложницей и прибрать к рукам имущество моей семьи. А вы? Какую же «возможность» хотите предложить вы? И для чьих интересов?
Сяо Юэси не удержался и усмехнулся:
— Должен признать, ты откровенна и говоришь прямо. Но пойми, у меня есть юная жена, впереди блестящая дорога, ни в деньгах, ни во власти недостатка нет. Потому мне ни к чему ни делать тебя наложницей, ни прибрать к рукам имущество твоего дома. Я лишь хотел обсудить с тобой одну вещь… или, если угодно, дать тебе совет.
И, не заботясь о том, захочет ли Мудань слушать, продолжил ровным голосом:
— Ты и Цзян Чанъян… вы не подходите друг другу. Ты станешь для него тяжкой обузой.
Слова его были как нож. Мудань вздрогнула, словно пронзённая, и резко, с ядовитой остротой в голосе бросила:
— Широко же вы берётесь судить! Если я ему не подхожу то, кто подходит? За кого же вы так радеете?
Сяо Юэси ответил всё с тем же холодным спокойствием:
— Моя сестра. Союз мужа и жены держится не только на взаимной склонности сердец. Важнее умение поддерживать друг друга, быть плечом рядом. У них схожее происхождение, одинаковое воспитание, и всегда найдутся темы для разговора. Она даст ему всё то, чего ты никогда не сможешь дать. А ты не в силах. Потому их брак принесёт ему куда больше счастья, чем твой.
Он сделал паузу и добавил:
— Если ты прислушаешься к моему совету, я помогу тебе развязать этот узел. Всё решается лишь одним твоим выбором.
