Цюши уже было собрался незаметно улизнуть лишь бы поскорее вырваться из этого гнезда скандалов. Но едва он сделал шаг, как громкий, властный окрик Цинхуа разрезал воздух:
— Стой! Безмозглый раб! Куда это ты собрался? Кому хочешь донести?
И в тот миг у обоих, и у Цюши, и у Лю Чана, дрогнули сердца, похолодели нутром.
Лю Чан торопливо заговорил:
— Я ведь был условлен встретиться сегодня по делу, обсудить торговлю. А теперь посмотри, что тут творится как мне показаться перед людьми? Так и быть, пусть он сходит, передаст, что я не приду.
Но, сообразив, что молчаливая Цинхуа может взорваться в любую минуту, он решил лучше держать её в напряжении, не дать ей отдышаться. Снова рванул её за руку и зашипел:
— Что тебе за дело до его шагов? Отвечай лучше мне! Ты ещё не ответила на мой вопрос! Скажешь или нет? Не скажешь так пойдём к твоим людям, пусть рассудят, что ты с той поры, как переступила порог моего дома, натворила!
Цинхуа уже почти готова была отступить, уже готова была заглотить обиду… Но он снова втянул её в ссору, и уклониться стало невозможно. Страх сдавил горло, и всё же, не желая показать слабость, она выкрикнула, надрываясь:
— Лю Чан! Попробуй только! Попробуй коснуться хоть волоска на моей голове! Я тогда пойду прямо во дворец! Пусть и с этим лицом — но я всё расскажу…
Лю Чан со злостью сплюнул:
— Тьфу! Я что, жить надоело? Даже настоящие принцессы не позволяют себе такой беспечной дерзости, как ты! Кто тебе наговорил? Скажешь или нет? Не скажешь я немедленно дам тебе развод!
Однако ударить он её больше не решился. Лишь в сердце припрятал коварную мысль: надо во что бы то ни стало найти её больное место, зажать в кулак её слабость — тогда уже не вывернется.
— Ты смеешь?! — крикнула Цинхуа, побелевшими пальцами вцепившись в рукав. — Я тогда первая выставлю тебя за дверь!
Она упорно не называла имени, и чем упрямее молчала, тем сильнее укреплялось подозрение Лю Чана: здесь не обошлось без Сяо Юэси.
Они сцепились, перебрасываясь угрозами и язвительными словами, а в это время Цюши воспользовался суматохой и незаметно выскользнул за ворота. Несколько раз свернув, он почти на бегу увидел впереди знакомую фигуру девушка, удивительно похожая на… ту самую. Рядом с ней шёл молодой мужчина. Они разговаривали и вскоре вместе скрылись за поворотом.
Цюши рванулся вдогонку, но не успел. Следы растворились в толпе, расспросы ни к чему не привели. Оставалось лишь вернуться с пустыми руками.
Когда он добежал обратно, буря внутри двора уже улеглась. Лю Чан с Цинхуа больше не кидались друг на друга теперь они упражнялись только в словесных колкостях, словно состязались, чей язык острее.
Лю Чан, едва увидев вернувшегося Цюши, сгорал от нетерпения: хотелось поскорее отвязаться от Цинхуа и выспросить всё до мелочей. Но та, заметив его лихорадочную спешку, нарочно вцепилась мёртвой хваткой и не отпускала. Так и тянулась их перепалка ни он не мог одолеть её, ни она не желала уступить.
Тётушки в стороне даже не пытались вмешаться: только переглядывались да равнодушно стояли, пряча руки в рукава. Им было ясно эта чета не раз и не два сцеплялась, и так просто они друг от друга не отвяжутся. Пока крови не пролито, пусть уж рвутся в клочья на здоровье.
К вечеру оба вымотались: животы пустые, силы иссякли. Лишь тогда, под напором уговоров слуг, они разошлись каждый в свою сторону.
Лю Чан, выслушав наконец доклад Цюши, так разъярился, что и ужин есть не смог. Тут же бросился собирать сведения и узнал: за Эрляна и Уляна вступились могущественные люди, временно сохранив им жизнь. И кто же? Не кто иной, как поместье самого гуна Чжу.
Мысль мгновенно уколола: значит, опять связано с госпожой Ду. И снова рядом мелькают то гуна Чжу, то Сяо… А что же она сама? Сколько же обещаний эта проклятая женщина уже раздавала за его спиной?
Лю Чан стиснул зубы, раздражение давило грудь.
Хороша! Ох, как хороша! Вся из обещаний, вся из хитросплетений! Но уж я-то узнаю, кому и чем она себя обязала…
Лю Чан в это время кипел от ярости, скрипел зубами, торопясь успеть бы до того, как сомкнутся ворота квартала, воплотить новый замысел. Но тут явились люди из поместья вана Вэй. Пришла сама наследная супруга вана ванфэй Вэй всё же родня.
Она обошла всё обиняками, но и так прижала госпожу Ци и Лю Чэнцая к стене, заставив их лишиться дара речи. Потом досталось и самому Лю Чану выговор, резкий и унизительный. Цинхуа сияла от злорадного удовольствия, а Лю Чану ничего не оставалось, кроме как проглотить обиду и отмалчиваться. В итоге он упустил лучший момент для действия.
…Но оставим эту сторону.
Тем временем Мудань ещё на рассвете уже стояла у ворот поместья вана Мин, надеясь дождаться ванфэй. Она простояла там целый день, но ванфэй так и не вернулась. Зато приходили люди от Чжан Уланя и от госпожи Цинь, каждый тайно встретился с ней и передал свои вести.
Наутро она снова пришла под стены резиденции вана. Ходила взад-вперёд, кутаясь в плащ от утреннего холода, и вполголоса переговаривалась с Гуйцзы, коротая время.
Вдруг показался всадник крупный мужчина со шрамами после оспы на лице, в коричневом халате с круглым воротом. Он держался прямо, с осмотрительной настороженностью посмотрел на Мудань и, подъехав, приветствовал Гуйцзы. Тот сразу поспешил к нему, и они вдвоём прижались к стене, заговорив шёпотом.
Они переговорили ещё немного, после чего осполицый мужчина остался стоять на месте, а Гуйцзы подошёл к Мудань и тихо сказал:
—Молодая госпожа, это господин Цзинь. Всё, что у нас сейчас есть, его заслуга. Теперь всё готово, недостаёт лишь попутного ветра.
Мудань обрадовалась, поспешно поправила одежду и вышла вперёд поблагодарить.
Господин Цзинь встретил её взглядом острым, будто клинок, ответил поклоном и передал ей стопку бумаг.
— Всё, что вы поручали, я уже исполнил, — сказал он. — Подробности я сообщил Гуйцзы. Господин, вам не стоит меня благодарить. Это долг, который я сам обязан был вернуть.
С этими словами он резко повернулся и ушёл, не дав сказать больше ни слова.
Мудань с интересом раскрыла бумаги, скользя глазами по строчкам, и не удержалась от иронической усмешки:
— Хоть мы и заручились помощью пятого брата Чжана и других, но, если бы не ты, сумевший привлечь на свою сторону внутреннюю стражу, ничего бы не вышло. Скажи, как же человек с такими способностями оказался в рабах? Если бы пошёл служить какому-нибудь вану или сановнику, не говорю уже о блестящей карьере, но уж точно не влачил бы такую жизнь рядом со мной.
И тут же прикусила язык. Изначально у неё была мысль сосватать Гуйцзы Юйхэ, но, наблюдая, насколько надёжен и ловок он оказался, Мудань всё больше сомневалась. А вдруг он и впрямь скрывает нечто, лишь играет свою роль?..
Гуйцзы усмехнулся, отвечая с простотой и твёрдостью:
— Те люди помогли не ради моей рожи, а из уважения к минвэю. Что же до меня, я и сам человек низкого происхождения. Но если уж говорить о ванах и сановниках… разве господин минвэй не есть вельможа? Пока я могу охранять вас, господин не позволит мне оказаться в убытке.
В его словах таилась горькая правда: за ним числился долг жизни перед Цзян Чанъяном. О том лучше было не заговаривать.
Мудань слегка улыбнулась и вдруг сильнее прежнего вспомнила самого Чанъяна…
В этот миг донёсся звонкий перестук копыт. Где-то на углу улицы зазвенели оси и закружились ободья колёс. Сердце Мудань мгновенно забилось быстрее: она распрямилась, вся обратилась в слух и взгляд.
И вот, из-за поворота показалась повозка, запряжённая парой коней. Вокруг неё ехало два десятка всадников, в плотном строю, словно стена величественное шествие направлялось прямо к ней.
Мудань на мгновение застыла от изумления, а затем радость хлынула бурным потоком. Не раздумывая, она шагнула вперёд и громко, чистым голосом воскликнула:
— Простолюдинка, Хэ Вэйфан, просит аудиенции у ванфэй Мин!
