Мудань не ожидала, что та вдруг заговорит о Цзян Чанъяне, и поспешно опустила взгляд:
— Дождусь его возвращения… тогда тоже поблагодарю.
Она уже слышала от Ин`эр: именно Цзян Чанъян послал письмо за тысячу ли, умоляя ванфэй Мин вернуться и помочь Мудань. Сам же он спешил обратно и должен был прибыть не позже завтрашнего утра, а может, и ночью. Ин`эр даже намекнула: то что вчера ванфэй Мин отказала ей, всё равно в конце концов она вмешалась бы и не позволила Мудань погибнуть.
Но сама Мудань слишком ясно понимала: вчерашний отказ имел иной смысл. Он говорил одно не признала, не доверилась. Всего четрыре слова, но в них вся суть.
Ванфэй Мин метнула на неё острый, испытующий взгляд и холодно произнесла:
— Между вами, боюсь, и благодарности-то уже не требуется, верно?
— Я… — Мудань только открыла рот, но ванфэй Мин уже отмахнулась рукой:
— Мне по сердцу люди, что умеют двигаться вперёд, не боятся бороться, дорожат верностью и знают себе цену. Пусть ваши сердца исполнят желаемое.
Ин`эр, стоявшая рядом, незаметно подмигнула Мудань и слегка подтолкнула её локтем. Та поспешила склониться:
— Благодарю ванфэй за милость!
Ванфэй Мин засмеялась:
— За что меня благодарить? Я ведь не его старшие родичи. Разве что могу для вас стать свахой.
А такую сваху и правда нелегко сыскать… — Мудань невольно улыбнулась.
Увидев её улыбку, ванфэй Мин сама озарилась, на её лице заиграла почти детская, озорная гримаса:
— Впрочем, это ведь Цзян Чанъян меня просил. А ещё твоя А`Синь едва услышала о моём возвращении, так, больная, всё равно пришла просить за тебя. Не зря ты о ней заботишься она ведь и сама о тебе сердцем болеет.
Она сделала короткую паузу и, слегка горделиво приподняв подбородок, добавила:
— К слову, за эти годы я свела уже с десяток пар. И ни одна не жила плохо. Я, прежде чем согласиться быть свахой, непременно должна взглянуть, убедиться сама только тогда дам слово. Ибо мою золотую вывеску рушить нельзя.
Этими словами она ясно показала — Мудань признана.
Ин`эр, хитрющая девчонка, тут же снова подтолкнула Мудань:
— Ну что же вы, скорее благодарите ванфэй за её добрые слова. Уверена, вы сотсаршим господином Цзяном будете счастливы!
У Мудань заалели щёки, сердце стукнуло быстрее. Но она, не прячась и не жеманясь, поднялась и склонилась с благодарностью.
Ванфэй Мин, видя, как та краснеет, но держится прямо и открыто, расхохоталась звонко:
— Когда-нибудь я непременно выпью у тебя свадебное вино в качестве свахи!
От квартала Сюаньпин до дворца было рукой подать, и вскоре повозка подкатила к воротам дома Хэ. Там уже давно ждали: госпожа Цэнь, получив утром весточку от Чжан Уланя, вывела домочадцев встречать. Все, нетерпеливо всматриваясь в улицу, наконец увидели приближающихся гостей.
С одной стороны, поспешные поклоны, горячие слова благодарности; с другой настойчивые приглашения: «Ванфэй, будьте столь милостивы, почтите дом чаем и трапезой…»
Ванфэй Мин, улыбаясь, ответила:
— Не тревожьтесь. Совсем скоро правда откроется, и ваша несправедливая обида будет смыта. А те, кто возводил козни, непременно получат возмездие. Можете уже готовиться к пиру в честь избавления от напастей.
И, обернувшись, взяла Мудань за руку и вложила её ладонь в руку госпожи Цэнь:
— Вы вырастили чудесную дочь. Поистине, благословение в вашем доме.
Госпожа Цэнь крепко сжала руку Мудань, и её улыбка сияла так широко, что, казалось, уже не умещалась на лице. Мудань, в ответ, тоже сжала её ладонь, и мать с дочерью прижались друг к другу, смеясь радостно, сладко и нежно.
Ванфэй Мин, глядя на них, нарочито всплеснула руками и воскликнула:
— Ай-ай, не могу больше смотреть! У меня самой нет дочери, а вы словно нарочно дразните меня! Хватит уж, хватит, поехали в дворец.
Она взяла у них список ущерба, нанесённого дому Хэ, и, сев в повозку, повернула обратно, чтобы во дворце довести дело до конца и распутать все узлы, о том речи пока не будет.
Оставим ванфэй Мин. А в доме Хэ царила неописуемая радость: все гурьбой убирали комнаты, готовясь встречать Эрляна, Уляна и Люляна, возвращающихся домой. Уже накрывали столы, выставляли лучшие вина и блюда, готовили пир в честь избавления от бед, приглашая родичей и друзей. Шум, веселье, ожидание всё наполняло дом.
Тем временем к городу под вечер подлетел всадник. Он мчался во весь опор, успев проскочить ворота ровно в тот миг, когда зазвучали вечерние барабаны и тяжёлые створы начали опускаться. Под копытами гулко хрустел снег, мела метель. Всадник, весь в белых хлопьях, не останавливаясь, погнал коня в сторону квартала Юншань.
Стоило ему въехать в город, как люди, притаившиеся у ворот, тут же бросились в разные стороны одни к поместью гуна Чжу, другие в дом Сяо.
Проводив Чжан Уланя, Ли Маньшэн, Ли Сина и прочих гостей, Мудань с госпожой Цэнь вернулись в покои. Девушка почти рухнула на ложе, уткнувшись в мягкие подушки.
С закрытыми глазами она прокручивала в уме завтрашние дела. Госпожа Ду явно замышляет использовать её, Сяо Юэси кто знает, какие хитрые планы он плетёт? А ещё Цзян Чанъян… он ведь вот-вот должен вернуться…
Мудань зажала ладонями пылающее лицо, перевернулась на живот и, уткнувшись в пышное одеяло, тихо прыснула в смех. Ну прямо как дурочка, глупая девчонка!
Вдруг быстрые шаги, почти бег. Дверь распахнулась, и Ин`эр с Жун`эр влетели в комнату, едва не визжа от возбуждения:
— Тётушка! Тётушка! Скорее выходите! Дядюшка Цзян приехал!
Тёплая ночь, сытый ужин, уютный сон ещё миг назад дремавший попугай в клетке, Шуайшуай, сонно нахохлившись, вдруг встрепенулся. Будто еймув крылья вкололи пьянящую кровь, он взметнулся, взъерошив перья, и с криком закричал на весь дом:
— Дядюшка Цзян! Дядюшка Цзян!
Мудань резко села на постели, сердце её гулко стучало, будто готово вырваться из груди. Она прижала ладонь к груди, поднялась, было, чтобы выбежать наружу, но вдруг остановилась и вернулась к зеркалу. В спешке схватила гребень, несколько раз неумело провела по волосам, поправила одежду.
В этот момент вбежали Ин`эр и Жун`эр, смеясь и сияя, схватили её за руки и потянули к дверям:
— Всё хорошо, всё отлично! Скорее, скорее!
Мудань, сбивчивая, всё же успела макнуть пальцы в воду и пригладить непослушные пряди. Полушёпотом выругалась:
— Ах вы, проказницы… куда так торопитесь?
Но те только заливисто хихикали, вытянули её за собой, и уже на пороге передней комнаты звонко возгласили:
— Тётушка пришла!
Мудань подняла глаза и сразу встретилась взглядом с Цзян Чанъяном. Он в ту же секунду поднялся с места, глядя на неё пристально, не отводя взгляда. У неё бешено забилось сердце, дыхание перехватило, но, скрывая смятение, она натянула спокойную улыбку:
— Вернулся?
Цзян Чанъян смотрел на неё с такой нежной тревогой, что голос его задрожал от чувства:
— Я вернулся!
