Стоило ей услышать это имя, как у Шу`эр волосы встали дыбом, будто ледяной ветер самой глубокой зимы внезапно ввинтился ей под рукава и подол, пробирая до самых костей. Она уже было хотела захлопнуть дверь, не разбирая, кто там, но в последний миг передумала — резко распахнула створки и холодным взглядом окинула прячущуюся за спиной толстой тётушки молодую женщину.
Та была пышнотелой, кожа её бела как снег, а на ней — самые модные нынче многослойные прозрачные одежды, из-под которых алел гранатово-красный короткий лиф. Причёска — высокая, в фут высотой, — блистала украшениями. Шу`эр усмехнулась с издёвкой:
— Дивно… До чего же редкость — сестрица Юйтун ещё помнит эту дверь… Ах да, прошу прощения, мне ведь следовало бы называть вас госпожой Юйтун. Прошу прощения, простите деревенскую девку.
Красивая женщина медленно подняла голову. Под длинными изогнутыми бровями- «бабочками» мерцали глаза, наполненные слезами. Губы, полные и алые, дрожали, когда она с упрёком прошептала:
— Шу`эр… Даже ты говоришь со мной так?..
Шу`эр обошла её кругом, с насмешкой скользнув взглядом по округлившемуся животу, и ледяным тоном бросила:
— А как же мне с тобой говорить? Звать тебя «госпожа-И-Невестка»? Да ты ещё и в наложницы не возведена. Я боюсь, как бы за такое обращение не получить по спине.
Красавица зажала лицо ладонями и тихо всхлипнула:
— Шу`эр, они не знают правды, ты-то разве не знаешь? Я ведь не нарочно… Неужели госпожа до сих пор не может меня простить?..
— Тьфу! — с презрением плюнула Шу`эр. — Думаешь, ты достойна, чтобы госпожа тебя помнила? Неблагодарная дрянь! Зачем пришла? Надоело людям глаза мозолить? Убирайся!
Та стерла слёзы и ответила:
— Я пришла поблагодарить госпожу…
Пришла демонстрировать своё торжество, не иначе, — холодно усмехнулась Шу`эр:
— Прекрати тут разыгрывать. Пока сестрица Юйхэ и тётушка Линь не вернулись, тебе лучше убираться. А то ещё начнёшь жаловаться, что тебя, бедную, все ненавидят и завидуют.
Толстая тётка с напускным добродушием засмеялась:
— Барышня Шу`эр, ну ведь вы всё же из одного места вышли. Теперь, когда у госпожи Юйтун удача пошла, вам ведь тоже честь. Поддержите друг друга — всем же легче станет. Зачем так остро друг на друга кидаться? А то ещё скажут, что ваша госпожа ни к кому снисходительности не имеет. Ведь у господина и так полон дом наложниц и личных служанок, одна госпожа Юйтун ничего не изменит. Наоборот, будет подмогой вашей госпоже.
— Повтори-ка это ещё раз?! — раздался резкий голос.
За широкой спиной тётки стояла костлявая старуха в тёмно-синей юбке. Лицо её было сплошь испещрено морщинами, но выражение — злое и непреклонное. Склонив голову набок, она безо всякой учтивости разглядывала Юйтун, а затем резко дёрнула толстую бабу за рукав:
— Это, значит, наша госпожа — не может никого терпеть? Она что, била её или обругала? Пошли! Пошли к старой госпоже — пусть та разберёт!
Юйтун тут же вся напряглась, обеими руками прикрыла округлившийся живот, в панике отступила на шаг и жалобно произнесла:
— Тётушка Линь, пожалуйста! Не надо так!
— Тётушка Линь, Шу`эр! — раздался голос с веранды. — Госпожа спрашивает, что за крики? Совсем распоясались!
Это была Куань`эр, ещё одна служанка из двора госпожи Мудань.
Тётушка Линь немного подумала, а потом усмехнулась:
— И впрямь, распустились. — С этими словами она оттолкнула толстую тётку и велела: — Поддержите вашу госпожу Юйтун, поосторожнее, не хватало ещё, чтобы она оступилась — тогда уж и пожалеть не успеете.
Затем она резко втянула Шу`эр в ворота и с грохотом захлопнула створки, наглухо заперев их.
Шу`эр прижалась к створке, затаив дыхание. По ту сторону ворот она услышала, как та самая тётка увещевала Юйтун:
— Госпожа, вернитесь уже, а? Жара не шутка, оступитесь — и только на руку другим сыграете. И не плачьте больше, вы лучше берегите себя, родите маленького господина — завоюете благосклонность господина. Тогда уж чего ни пожелаете — всё получите.
Юйтун всхлипнула:
— Я ведь правда не нарочно…
Но толстая тётка нетерпеливо перебила её:
— Всё, хватит! Ворота закрыты, всё равно не попасть. Специально или нет — теперь никто не услышит. Пошли уже, пошли, а не то ещё господин с меня спросит, как чего случится.
— Управительница Вэй, и вы туда же! — с обидой вскрикнула Юйтун, голос её задрожал от слёз.
Плач становился всё тише, всё дальше — пока и вовсе не стих.
Шу`эр повернулась к тётушке Линь и с возмущением сказала:
— Тётушка, да у этой женщины и впрямь ни капли стыда, злоба одна! Так нарочно громко рыдать на виду у всех — сколько теперь пересудов пойдёт, страшно и представить!
Попугай Шуайшуай, услышав слово «пересуды», встрепенулся, хлопнул крыльями и завопил своим картавым голосом:
— Пересуды! Пересуды!
— Мелочь, а туда же, — засмеялась Мудань, выходя изнутри. Она ласково ткнула Шуайшуайа кончиком веера и сказала: — Вот потому мы и не станем с ней связываться. Пусть плачет — её дело. Кто бы потом ни спросил — на нас-то точно не свалится. А ты, со своим нравом, вспыхиваешь, как угли в печи — это нехорошо. Впредь, как увидишь её, обходи стороной. Не то ещё впутает и начнёт жаловаться.
— А чего бояться? — буркнула тётушка Линь. — У нас тут и без неё пересудов хватает. Ну, поплачется она — не убудет. — Она смотрела на Мудань темнее грозовой тучи, с выражением полного разочарования.
Мудань сложила веер и с улыбкой, прижавшись к ней плечом, заискивающе прошептала:
— Тётушка, что с тобой? Кто тебя так рассердил? Опять какие сплетни услышала? Расскажи мне, ну расскажи!
Тётушка Линь была кормилицей Хэ Мудань. У неё не было ни сына, ни дочери, и всю свою душу она вложила в Мудань. Когда Мудань выдали замуж, она приехала вместе с ней, по поручению госпожи Хэ — оберегать, присматривать и надеяться, что, оправившись от болезни, девушка наконец заживёт счастливо. Но Мудань оказалась слишком жалкой, слишком мягкой, упрямой и ранимой — даже после всего, что с ней сотворил Лю Чан, она так и не смогла от него отказаться. Сама себя не бережёт — как бы ни старалась тётушка Линь, всё было напрасно: изменить её участь оказалось невозможным.
После той тяжёлой болезни казалось, что Мудань наконец прозрела — и отношение семьи Лю к ней понемногу менялось, жизнь становилась полегче. Но вот незадача: Мудань будто бы совсем ко всему охладела, даже на Лю Чана смотрела теперь, как сквозь пустое место. Сегодня тётушка Линь по дороге встретила Юйхэ и от неё узнала, что Мудань отказала Лю Чану. А следом явилась Юйтун, явно с намерением показать своё превосходство. Всё это разозлило тётушку Линь до глубины души — только и оставалось, что злиться и упрекать Мудань за её безропотность.
