Госпожа Пэй, услышав, с какой уверенностью говорит госпожа Ци, и глядя, как спокойно и даже дерзко та сидит, с выпрямленной спиной и блеском в глазах, сразу вспомнила наставления своего мужа перед выходом: будь осторожна с сестрой, не верь виду — она никогда не говорит напрасно.
Она улыбнулась и, будто невзначай, произнесла:
— Конечно, вам нечего бояться. Что до семьи Ли… Да разве это род с великой историей? Всего лишь торговцы в прошлом. Только при нынешнем поколении, при этом Ли Юане, им и повезло немного. Выслужился, пробился — и вот теперь стал всего-навсего дворцовым управляющим ванского дома, да и то при звании не выше четвёртого ранга.
Слова эти стоило слушать наоборот. Управляющий ванской резиденции — должность без шума, но с весом. Да, это не столь блистательно, как пост министра третьего ранга, каким обладал Лю Чэнцай, — но всё менялось, когда этот пост был при дворе самого князя Нина.
А ведь ван Нин — не просто один из принцев крови. Он — сын императрицы, её любимец. Если бы не смерть наследного принца, всё было бы ясно. Но сейчас… в безмолвии затянувшейся неопределённости… всё ещё может измениться. И то, что человек низкого происхождения, как Ли Юань, сумел пробиться в близкое окружение такого человека — разве это не знак?
Можно ли после этого называть его ничтожеством? Наивным? Простым? — Нет, нельзя.
Но госпожа Ци лишь сухо усмехнулась, и на лице её заиграла лёгкая тень презрения:
— А знаешь ли ты, — сказала она почти лениво, — почему девушки из пяти знатных кланов так трудно выходят замуж? Почему император издал указ, запрещающий им вступать в брак по собственной воле?
Госпожа Пэй кивнула, не раздумывая:
— Как же не знать? Конечно, знаю.
— В нашей Поднебесной, — с расстановкой произнесла госпожа Ци, — ещё с прошлой династии утвердился неписаный закон: пять кланов, семь родов. Это не просто аристократия — это первая прослойка высших врат, из коих и происходит большинство женщин, достойных званий, власти и брачных союзов с самим императором.
Она загибала пальцы, перечисляя:
— У из Цинхэ, Бай из Фаньяна, Ван из Синъяна, Цинь из Тайюаня, Сяо из Лунси, У из Болина и Сяо из Чжаоцзюня — всё это были великие кланы Поднебесной, рода, чьи корни уходили в глубь императорской истории, а ветви обвивали трон, вплетаясь в его судьбу. Они из века в век заключали брачные союзы с домом Сына Неба, становясь частью узаконенного величия[1].
Она бросила взгляд на собеседницу, а та, сдержанно кивнув, молча слушала.
— И пусть ныне их влияние при дворе не столь велико, как в прежние времена, — продолжила госпожа Ци, — в народе, в умах, в браках — их сила по-прежнему непреклонна. Становится честью не только для чиновника, но и для самого императора породниться с такими фамилиями. Да чего далеко ходить? Глянь:
— Императрица — из рода Ван из Синъяна.
— Супруга вана Нин — из рода Цинь из Тацюаня.
— Жена наследника хоу Цзю из Чучжоу, Пань Жуна — из рода Бай из Фаньяна.
— И это ещё я не беру мелочь по землям мелких ванов.
Она усмехнулась уголками губ, и в глазах её промелькнуло недоброе сверкание:
— Так что не удивляйся, если увидишь, куда ведут корни, кто с кем породнился — и, кто в чьей тени растёт.
— Для мужчины, — голос госпожи Ци стал медленным, язвительным, будто она смаковала каждое слово, — жениться на девушке из Пяти кланов — это честь, куда выше, чем взять в жёны даже принцессу.
— Такие семьи, — продолжала она, — вечно задирают цену, словно редкостный товар на рынке. Сами никому не кланяются, на сватовство смотрят свысока, легко руки не подают. Вот и стали дефицитом на вес золота. Императору даже пришлось издать указ, запрещающий им самостоятельно устраивать браки — чтобы сбить спесь и сломать старую закостенелую породу.
— Только после этого новые аристократы, люди вроде нас с тобой, — да, да, даже сановники, — наконец получили доступ к этим именам, к этим столетним стволам.
Она фыркнула, и в глазах её промелькнула холодная насмешка:
— Так что, если ты всё это знаешь, — сказала она, слегка наклонившись вперёд, — то должна понимать: семья вроде нашей, пусть и не столь блестящая, как Пять Кланов, всё же куда выше тех, кто из лавки вышел. А уж когда у тебя муж — опора державы, трижды украшенный министр… думаешь, он будет бояться какого-то купеческого прихвостня?
— Пусть даже его покровитель и взойдёт высоко… Что, он ради какой-то мелкой обиды полезет с нами сводить счёты? Смешно. Тем более это ж не родной брат, а дальний родственник по восьмому колену. Он что, будет на каждую крошку внимание обращать? Да он тогда жизни не хватит — всем расплачиваться!
Так говорила она, с напускной уверенностью и высокомерной усмешкой. Но в глубине сердца уже мелькала тень опасения: Пожалуй, стоит всё же тихонько предостеречь Лю Чана — не враждовать с этим Ли Сином больше, чем нужно.
[1] Так называемые пять знатных фамилий и семь великих родов (五姓七家) восходят к периоду Северных Вэй и особенно укрепили своё положение в раннесредневековом Китае, включая эпоху Тан. Они представляли собой старинные аристократические дома, чья власть базировалась не столько на текущих должностях, сколько на вековых связях с императорской фамилией, родовыми землями и строгими брачными обычаями. Среди них:
У из Цинхэ (清河吴氏) — один из старейших родов Северного Китая, с многочисленными потомками, служившими в бюрократии и имевшими влияние при дворе.
Бай из Фаньяна (范阳白氏) — известны как образцовые учёные и литераторы; их род был особенно активен в конфуцианской среде.
Ван из Синъяна (荥阳王氏) — давний род чиновников, прославившийся как своей моральной безупречностью, так и придворными интригами. Именно из этого клана, согласно тексту, происходит императрица.
Цинь из Тайюаня (太原秦氏) — могущественный военный род, члены которого занимали ключевые посты в армии и правительстве.
Сяо из Лунси (陇西萧氏) и Сяо из Чжаоцзюня (赵郡萧氏) — две родственные, но разделившиеся линии одного знатного рода Сяо, с разными географическими центрами.
У из Болина (博陵吴氏) — меньше известен широкой публике, но пользовался высоким уважением при дворе.
Эти кланы заключали браки исключительно между собой или с императорским домом. Именно поэтому в позднюю эпоху Тан был издан указ, ограничивающий самовольное вступление в брак между представителями этих родов, с целью разбить их монополию на власть и влияние. Стать зятем или невесткой одной из этих фамилий считалось честью, превосходящей даже брак с принцем или принцессой, что подчёркивало их уникальный статус в обществе.
