Солнце уже скрылось за крышами, а Мудань всё не возвращалась.
Тётушка Линь стояла у окна, всматриваясь в багровеющий небосвод, и с каждым мгновением всё сильнее хмурилась. Тишина в доме будто сгущалась. Наконец, не выдержав, она велела Куань`эр выйти — разузнать, не осталась ли молодая госпожа обедать у госпожи Ци.
Куань`эр не заставила себя долго ждать — уже через несколько минут она вбежала обратно, запыхавшаяся и сияющая: — Тётушка, молодая госпожа вернулась!
Тётушка Линь тут же обернулась к Шу`эр: — Живо ставь еду, грей воду — а то всё остынет!
Едва только на столе появились блюда, как в коридоре зазвучал весёлый, ласковый голосок:
— Мудань самая прекрасная! Мудань самая любимая!
— Шуайшуай тоже хороший, — отозвалась Мудань, вяло, почти рассеянно.
Она вошла в комнату и, не говоря ни слова, опустилась на лежак. Все движения её были медленными, будто вытекли последние силы.
— Тётушка, велите позже приготовить ещё одну комнату. Госпожа сегодня наградила меня двумя новыми слугами — тётушкой Ли и Ланьчжи.
Тётушка Линь замерла с чашей в руках, удивлённо обернулась: — С чего бы это госпожа вдруг прислала слуг?
С тех пор как Мудань заболела, дом Лю только тем и занимался, что один за другим находил поводы, чтобы отослать всех слуг, посланных со стороны семьи Хэ. Даже после инцидента с Юйтун, когда в доме стало не хватать рабочих рук, — и тогда никто не подумал пополнить прислугу. А теперь — на ровном месте — сразу двое. Что-то в этом было не так.
— А что поделаешь? — устало вздохнула Мудань. — Раз уж велено, не откажешься же.
Не успела она произнести это, как в комнате повисла тишина. Все невольно переглянулись, и в их глазах отразилась тревога, почти жалость.
Мудань на миг растерялась: Ну и что — всего лишь две новые прислужницы. Не конец же света…
Она бросила беглый взгляд на собравшихся — все как один смотрели только на неё, будто ждали, как она выдержит удар.
Нет. Я не имею права показать слабость. Даже если трудно — шаг назад делать нельзя.
Мудань выпрямилась, подавив усталость, направилась к умывальнику, обмыла руки, вернулась к столу, взяла в руки палочки. На лице — лёгкая, спокойная улыбка:
— Когда поступки чисты, и тени не страшны. Чем больше рук — тем меньше вам будет работы, разве не так?
Тётушка Линь склонилась, спина её будто стала ещё более сутулой, и только вздохнула:
— Хоть вы и так говорите… но…
Мудань смотрела на тётушку Линь — та глубоко нахмурилась, и сеть морщин на её лице казалась ещё плотнее, будто всё выражение лица стянулось в одну лишь тревогу. От этого вида у Мудань сжалось сердце.
Она знала, что может немного её приободрить — и знала, что именно та хотела бы услышать.
С лёгкой усмешкой Мудань бросила взгляд на Юйхэ и едва заметно кивнула.
Та сразу поняла и, радостно закивав, проговорила:
— Тётушка, есть ведь и хорошая весть! Сегодня госпожа сама велела: с завтрашнего утра обе младшие жены будут водить своих деток — и юного господина, и барышню — чтобы кланяться нашей молодой госпоже с приветствием. А ещё велела пригласить лекаря — подлечить госпожу, укрепить здоровье.
Лицо тётушки Линь тут же просветлело, в глазах блеснул живой свет. Все тревоги, будто смытые водой, исчезли — как не бывало.
Она оживлённо закивала:
— Вот, вот оно что! Раньше госпожа и не вспоминала о вас, а теперь сама велит — значит, стали по-настоящему ценить. Раз так — и слуг к вам теперь выделяют не без причины.
Посмотрите — в каждом дворе у достойной госпожи есть люди, присланные свекровью. Так что это вовсе не плохо!
Она почти вскочила с места, лицо её засияло восторгом:
— Молодая госпожа! Это ваш шанс! Вот увидите — вы обязательно подниметесь! Главное теперь — ухватиться за возможность, и как можно скорее подарить дому настоящего наследника!
Кусок застрял в горле. Мудань медленно опустила палочки, дыхание сбилось.
— Вот именно это и пугает, — сказала она, глядя в тарелку. — Вдруг ни с того ни с сего — такое внимание, такая забота… У меня на душе неспокойно. Как будто всё это… странно.
Тётушка Линь только рассмеялась, легко, с весёлым пренебрежением:
— Да пусть хоть на голове стоят! Главное, чтобы это шло нам на пользу!
Она подошла к столу, ловко поддела палочками немного жареной бараньей печени и переложила в миску Мудань:
— Поглядите, уже вечер на дворе. Ешьте-ка поскорее, потом — умыться, отдохнуть. Сон — это сила. Завтра нужен ясный ум и крепкое тело!
«Тело — это основа всего. Без здоровья не будет ни воли, ни победы.»
Мудань стиснула зубы, выпрямилась и принялась за еду — твёрдо, решительно. Ни крошки не оставила.
Тётушка Линь, Юйхэ и остальные служанки едва сдерживали радость, глядя на то, как хозяйка доедает до последнего зерна.
А в это время госпожа Ци завершала вечернюю молитву.
тётушка Чжу, как всегда ловкая и молчаливая, руководила служанками: кто подавал воду, кто приносил гребень, кто складывал молитвенные принадлежности. Всё шло слаженно, без лишних звуков.
После умывания госпожа Ци устроилась под тюлевой занавесью, чтобы немного освежиться вечерним воздухом.
Раз Лю Чэнцай до сих пор не вернулся, тётушка Чжу принесла корзинку с рукоделием и уселась рядом, тихо перебирая нитки — готовая скоротать вечер беседой.
Под незаметным, но уверенным направлением тётушки Чжу разговор неторопливо перетёк от старинных воспоминаний десятилетней давности — к нынешнему дню и к Мудань.
— Когда сегодня госпожа велела двум младшим супругам с детьми ходить на утренний поклон к молодой госпоже, — начала тётушка Чжу как бы между прочим, перебирая нитку, — я поглядела на ту… она словно окаменела.
А потом, когда услышала, что вы хотите пригласить лекаря, — ей и вовсе не стало видно, сколько в ней благодарности.
