Принцесса Цинхуа выслушала с улыбкой, однако глаза её сузились, как у кошки, что решает: нападать или отпустить. И всё же пока она, видимо, решила отступить.
Она улыбнулась так, будто вовсе и не загоняла кого-то в угол, но слова её были отточены, как нож:
— Кто это сказал? Насколько мне известно, в армии мастеров хоть отбавляй — и среди женщин тоже. Многие, говорят, не просто не уступают мужчинам, а и за пояс их заткнуть могут. Раз уж вы, уважаемые госпожи, не желаете присоединиться… неужели это значит, что вы нас не уважаете? Или, может, думаете, что мы недостойны вашего общества?
Эта реплика была словно бросок перчатки. В ней звучал и вызов, и насмешка, и капля яда — отступить значило бы признать трусость или высокомерие.
Ли Маньшэн бросила быстрый взгляд на госпожу Доу, затем на остальных, и по выражениям их лиц стало ясно: сегодня уйти без участия — не получится.
Эх, сама виновата, — пронеслось у неё в голове. Не стоило соваться в ту свалку, где эта девчонка с лошади слетела… Но тут же она внутренне выпрямилась. Характер у неё был прямой, воли — полон дом, и опасности она не боялась. Шагнув вперёд, она хохотнула, весело, будто только и ждала случая:
— Раз уж ваше высочество так говорит, то, признаться, мне даже стыдно стало. Раз уж речь о военных женщинах — считайте, что я первая в списке!
Она нарочно выговорила это с ударением, ловко отделяя себя от Мудань, оставляя племянницу вне круга участников.
Госпожа Доу согласно кивнула:
— Я тоже в деле.
— И я, — отозвались ещё несколько женщин.
Госпожа Хуан, та самая, что всегда умела разрядить обстановку, с деланным воодушевлением хлопнула в ладоши и засмеялась:
— Давно руки не держали цзюйчжана — клюшки для мяча! Так и зудят от нетерпения!
Всё вокруг наполнилось предвкушением — игра обещала быть не просто весёлой, а напряжённой, как битва. Только Мудань в душе ощущала, что всё это — не забава, а начало следующего акта чьей-то изощрённой мести.
Принцесса Цинхуа и не пыталась всерьёз учитывать, собирается ли Мудань участвовать в игре. Склонив голову, она вновь обратила к ней свою сияющую улыбку:
— Дань`эр, ты, может, и не поедешь с нами, но такое веселье ведь не каждый день случается. Не то, чтобы потом жалеть пришлось, что не пошла — а просто, боюсь, больше ты таких пиров и не увидишь. Так что не отказывайся, пойдём.
В словах звучала шелковистая мягкость, а в тени этих слов — ядовитое жало. Она вовсе не пригласить хотела, а напомнить: тебя изгнали из круга избранных, и путь назад закрыт навсегда.
Но Мудань не шелохнулась. Ни тени возмущения, ни страха, ни злости. Она стояла спокойно, лицо её хранило вежливую отстранённость, будто слова принцессы касались вовсе не её.
Деревяшка, — холодно подумала Цинхуа. — Бревно без души. Хоть бы бровью повела…
Она на мгновение замолчала, прищурилась, и уже другим тоном — с притворной лёгкостью, но в голосе промелькнула сталь — добавила:
— Кстати… разве ты забыла? Я ведь давно приглашала тебя. Сегодняшний пир — он ведь не просто так. Я устраиваю его ради извинений перед господином Цзян. Ты помнишь?
Эти слова были броском камня в спокойную воду — и она сразу же уловила, как по лицу Мудань пробежала лёгкая тень. Да, хоть та и не дрогнула внешне, но внимательный глаз мог уловить — в глубине её взгляда мелькнуло беспокойство.
Вот и хорошо, — с удовлетворением подумала Цинхуа. — Теперь посмотрим, как ты от этого отвертишься.
Мудань больше не настаивала на своём уходе. Отказ теперь выглядел бы не просто дерзостью, а почти что признанием вины. Всё шло так, как принцесса задумала.
Толпа быстро собрала вещи, и все, не спеша, но с чувством предвкушения, двинулись вслед за принцессой Цинхуа и её окружением.
Среди тех, кто приехал с ней, были и такие, кто знал Мудань. Некоторые украдкой бросали на неё взгляды через плечо — кто с едва заметной жалостью, кто с неясной тоской. Их выражения словно говорили: как же так? Вот до чего дошло… Но Мудань будто и не замечала их взглядов — шла с прямой спиной, без единого дрожания ресниц, как будто весь мир вокруг неё был ей совершенно безразличен.
Лишь когда по дороге заговорили вполголоса, перемежая весёлую болтовню обрывками сплетен, Мудань уловила, в чём суть. Оказалось, той, что осмелилась поднять руку с кнутом на принцессу Цинхуа, была принцесса Синкан дочь вана У. А девушка, которая упала с лошади, — её двоюродная сестра по материнской линии. И хотя та не была из рода императорского, но, судя по всему, к принцессе Синкан она была весьма близка.
Что именно произошло между ними, доподлинно никто не знал — но общее настроение подсказывало: не обошлось без намеренной мести со стороны принцессы Цинхуа. И уж слишком всё подозрительно — и плётка, и случайность, и чужая беда.
Мудань невольно задумалась. Участок, о котором говорил Далан, находился именно в этих местах. А и усадьба принцессы Цинхуа тоже где-то поблизости. Если она и правда решит обосноваться здесь, значит, придётся сталкиваться с этой женщиной снова и снова… а стоит ли?
Мысль крепко засела в голове: может, отказаться от земли? Найти что-то подальше. Тише. Без змеиного шипения по соседству.
Она не подавала виду, но в душе решение почти созрело.
Увидев, что лицо Мудань омрачилось тревожными мыслями, Ли Маньшэн, воспользовавшись моментом, приблизилась к ней и негромко сказала:
— Не бойся. Раз я тебя вывела, то и вернуть должна целой и невредимой. Сказала уже всё госпожу Доу, она в курсе. Ты держись поближе к барышне Сюэ, не отходи ни на шаг. Если мы будем осторожны, она не посмеет выйти за рамки приличий.
Мудань кивнула, соглашаясь:
— Меня тревожит тот господин Цзян… Чувствую, всё сегодняшнее действо — ради него. Я же, скорее всего, просто часть декораций.
Она говорила спокойно, но в её голосе слышался холодный рассудок. Всё сходилось: логика принцессы Цинхуа была сродни логике Лю Чана. Где упала — там и подняться. И если тогда её унижение произошло при Мудань, то сегодня она наверняка постарается унизить Цзян Чанъяна — тоже при Мудань.
А может быть… в этом был и иной расчёт.
Не я ли стала той самой занозой, которую ей так хочется вытащить с кровью? — мелькнуло в мыслях.
И чем яснее становилось это осознание, тем холоднее и острее становилось её внутреннее чувство опасности.
