Ли Син с лёгкой улыбкой проговорил:
— Тут замешаны некоторые дела изнутри императорского рода… В любом случае, теперь это точно не коснётся тебя. Можешь не обращать внимания.
Кто-то хотел воспользоваться смертью ее высочества, когда сам ван Нин был охвачен горем и ослабил бдительность, чтобы затеять своё. Просто время оказалось подходящим, место — удобным, а иные слишком уж рвались нанести удар. Но всё это, как бы между делом добавил Ли Син, было не тем, о чём можно рассказать прямо. Даже если бы он и захотел всё объяснить, вряд ли в этом был бы смысл.
В делах императорского рода, как всегда, суть сводилась к борьбе за власть и выгоду. А значит — всё, что случилось, было направлено вовсе не на неё. Просто она оказалась поблизости, когда кто-то пытался мутить воду.
Раз уж теперь всё утихло и больше не затронет их напрямую, Мудань благоразумно подавила в себе любопытство и вместо того, чтобы расспрашивать дальше, спросила:
— А дядя… он ведь не рассорился с тем самым главным распорядителем из-за всей этой истории?
Ли Син спокойно ответил:
— Нет, о ссоре речи нет. Мой отец и главный распорядитель — оба, по сути, правая и левая рука Его Светлости. Один без другого невозможен. Они оба прекрасно понимают, чем рискуют. А если уж кого винить, так это самого управляющего Дэна — тот и впрямь совсем страх потерял. Тогда, на реке, без всяких оснований решил устроить покушение. Представь себе: замыслил навредить тебе, едва ли не на ровном месте. Люди настолько злобные и безрассудные рано или поздно сами роют себе яму. Таких оставлять рядом опасно.
На самом деле Ли Син испытывал тайную благодарность судьбе. Ведь тогда напавшие не узнали Мудань — её и вовсе не было на месте. Они приняли невестку Сунь за неё и сразу нанесли удар. А представь — будь всё иначе, окажись Мудань одна в повозке, лишь с парой слуг… Кто знает, чем бы всё обернулось.
Мудань, видя, с какой серьёзностью он говорит, наконец немного успокоилась:
— Ну, если так, то и ладно.
Ли Син взглянул на неё с одобрением и чуть улыбнулся:
— А ведь, если подумать, ты в этой истории показала себя с лучшей стороны. Среагировала быстро, всё устроила грамотно, не растерялась. Если бы ты заранее не выстроила такую защиту, им было бы куда проще действовать. А так — вынуждены были пойти на отчаянный шаг и в итоге сами попались. Уверен, ты ещё сумеешь превратить ту усадьбу в образцовое хозяйство.
Мудань сдержанно улыбнулась:
— Я не могу приписывать себе все заслуги. Если бы дядя не прислал мне вовремя записку, если бы ты не помог устроить засаду, а братья не поддержали меня, всё бы не разрешилось так просто.
Ли Син понял, что она нарочно держится на почтительном расстоянии, вежливо благодарит, но не подпускает его ближе. Он подумал про себя: Если продолжать настаивать, только отдалишься, да и всё. Пожалуй, стоит оставить это и быть проще. Он слегка покачал головой, улыбнулся легко и весело:
— Ладно, не буду мешать. Пойду поговорю с дядюшкой и остальными.
С этими словами он перешёл к Хэ Чжичжуну, присоединился к его весёлой болтовне, временами подшучивал, вставлял свои реплики, а иногда баловал детей, доводя их до весёлого визга. Всё это напоминало о тех беззаботных, светлых днях, что были когда-то.
Мудань наблюдала за этой сценой с мягкой улыбкой, вдруг ощутив, что и такой покой — тоже счастье.
В этот момент в комнату вошла невестка Чжэнь, с загадочной улыбкой заметив:
— Дань`эр, управляющий У из семьи Цзян пришёл. Говорит, что хочет видеть тебя.
Мудань сразу догадалась: наверняка привёз семена пионов. Она поспешила подняться, сказала пару слов госпоже Цэнь, и та сдержанно напутствовала:
— Прими его как следует.
Мудань согласно кивнула, взяла с собой тётушку Линь и Юйхэ и направилась в приёмную. Как она и ожидала, управляющий У уже ждал её в боковой зале, беседуя с главным распорядителем дома. Завидев Мудань, У тут же встал, учтиво поклонился и с уважением поздоровался, затем протянул ей плетёную бамбуковую корзину:
— Это те самые семена пионов, которые мой господин когда-то обещал вашей матушке. Не знаю, удалось ли собрать их в самое подходящее время.
— Уверена, что они отменные, — мягко ответила Мудань.
Она приподняла тонкое покрывало, которым была накрыта корзина, и поднесла её к свету. Внутри оказалось не просто несколько стручков: всё аккуратно разложено по пяти-шести шёлковым мешочкам. Мудань взяла самый большой из них и внимательно посмотрела: на нежной ткани каллиграфически было выведено несколько иероглифов — «Фиолетовый пион Цзи из Южного Чжао». Почерк был крепким, уверенным, явно мужским.
Развязав мешочек, она увидела внутри более двадцати семян, ярких, насыщенно-жёлтых, полных и свежих — видно, что они собраны в самом расцвете. Лучшего материала для посадки и не придумать.
Мудань невольно залюбовалась тем, с какой тщательностью люди Цзян Чанъяна собрали и упаковали семена — видно было, что всё сделано с особым вниманием и старанием. Она стала поочерёдно рассматривать остальные мешочки. На каждом, так же как на первом, изящной рукой были выведены названия сортов: «Солодково-красный», «Малиновый», «Белоснежный нефрит», «Киноварно-красный», «Розовый Эр-Цяо». Внутри каждого мешочка — где пять-шесть семян, где всего по одной-две. Среди них попадались и наполовину сморщенные, и полные, упругие; какие-то сухие и тёмные, другие чуть влажные, светлые — значит, собирали их не в один день, а, возможно, и не всегда в самый подходящий момент. Сборщик, видно, не знал, какие именно семена пригодны, а какие — нет, потому и срезал всё подряд, что попадалось под руку. Впрочем, любая помощь сейчас была ценна.
Управляющий У, заметив, с каким восторгом Мудань перебирает шёлковые мешочки, мягко улыбнулся и вовремя пояснил:
— Это остальные сорта. Садовники всё делали по приказу господина: как только плод становился насыщенного, «крабово-жёлтого» цвета, сразу собирали и складывали. Правда, семян немного, и собирали их не в один день, поэтому кое-что подсохло. Но наш господин подумал, что, возможно, они всё равно будут вам полезны, и велел всё это передать вместе. Не знаю, пригодится ли вам такое…
Это была настоящая, совершенно неожиданная удача — Мудань сияла от радости, еле сдерживаясь, чтобы не рассыпаться в благодарностях. Она с энтузиазмом закивала, как цыплёнок, клюющий зерно:
— Очень пригодится, очень, правда, очень пригодится!
Порывшись ещё немного в корзине с семенами, она только теперь спохватилась и обратилась к управляющему У с благодарностью:
— Господин Цзян оказался поистине щедрым человеком, а тот, кто упаковывал семена, — на редкость внимателен и аккуратен. Посмотрите только, какой почерк! Видно, что ваш новый садовник очень старательный.
В душе Мудань ни на миг не сомневалась: человек вроде Цзян Чанъяна вряд ли бы стал сам возиться с такими мелочами — разумеется, этим занимался садовник.
