После церемонии совершеннолетия праздничный наряд ещё не был снят. Принцесса Цинши сидела во дворе и смотрела на яркую, холодную луну, плотно сжатые губы выдавали её недовольство.
Юнь Шэн, закончив расстановку стражи, подошёл к покоям принцессы и увидел, что дверь во двор снова не закрыта, а она всё ещё сидит снаружи. Её лицо в лунном свете казалось особенно отстранённым и холодным, будто из другого мира. Юнь Шэн нахмурился: она расстроена? Почему?
Но каким бы сильным ни было его желание утешить её, он больше не имел на это права. Принцесса повзрослела. Теперь она — взрослая женщина, а он — всего лишь её страж. Мужчина и женщина, подданный и госпожа — между ними пролегла граница.
Он опустил голову, вспомнив, как она выглядела сегодня на церемонии — ослепительная и недостижимая. Он вдруг понял, насколько велико расстояние между ними. Она — дитя неба, словно звезда на вершине мира. А он… как бы ни старался дотянуться до её света, — всё напрасно.
Пальцы сжались в кулак. Юнь Шэн сделал шаг назад, чтобы остаться за порогом, но тут изнутри донёсся звон разбившегося фарфора. Он вздрогнул, резко обернулся и увидел, что Цинши встала и смотрит прямо на него. Сердито. Исподлобья.
— Зайди.
Он послушно вошёл во двор. Принцесса долго смотрела на него, не говоря ни слова, а потом вдруг закричала:
— Где подарок?!
Маленькая ладонь решительно вытянулась вперёд, как будто хотела вырвать что-то из его рук:
— Мой подарок! Где он?!
Лунный свет отразился от заколки в её волосах, на миг ослепив глаза Юнь Шэна. Он сжал руку в рукаве так, что спрятанный внутри предмет ещё глубже ушёл в складки. Он опустил голову:
— Простите… я… ничего не приготовил…
— Врёшь! — резко перебила она. — Несколько дней назад ты сам… — она прикусила губу и не договорила, упрямо держа дрожащую ладонь перед ним. Её опущенные глаза слегка покраснели.
Конечно, Цинши знала, почему он начал отдаляться. Она видела это. Видела, с какой болью он смотрел на неё на церемонии. Столько лет рядом, а теперь, всё дальше и дальше. Он стал называть себя «подданным», склоняться в поклоне, словно между ними выросла стена.
Цинши боялась, что однажды всё, что останется между ними, — это приказы и формальные ответы.
Юнь Шэн посмотрел на неё — опустившую голову, уязвимую, хрупкую. Сердце сжалось от боли. Он медленно достал спрятанную в рукаве шпильку, и бережно раскрыл ладонь:
— Я… сделал для тебя вот это. — Его голос был хриплым и взволнованным. — Но вышло не очень.
Цинши уставилась на заколку в его ладони. Глаза расширились.
Щёки Юнь Шэна порозовели.
— Я всё точил и точил… и вышло вот так. — Он виновато улыбнулся. — Не особо красивая, но… может пригодиться для самозащиты. Если не нравится, можешь меня отругать.
Он старался не смотреть ей в глаза, взгляд скользнул в сторону и остановился на грушевом дереве. Цинши взяла заколку в руки. Аккуратно, с трепетом, как сокровище, прижала к груди. Всё её раздражение, страхи, гнев исчезли. Она тихо кивнула:
— Ага.
Уголки ёё губ приподнялись в тёплой, солнечной улыбке. Глаза засияли.
— Мне очень нравится. — Она подняла лицо, посмотрела на него, и в её глазах отразилась луна. — Очень нравится.
Юнь Шэн опустил взгляд, но краем глаза видел её улыбку. И в этот миг всё внутри стало тихо, спокойно. Он вдруг вспомнил, зачем он остался рядом с ней.
Ведь всё, что он когда-то хотел — это видеть её вот такой. Сияющей. Счастливой.
— Но вот… — притворно нахмурилась Цинши, игриво склонив голову. — Похоже, эта шпилька бесполезна.
Юнь Шэн остолбенел.
— Потому что ты всегда будешь меня защищать… правда?
Эти слова тронули самое сердце. Он почти протянул руку, забыв об этикете, о правилах, чтобы коснуться её лица. Его принцесса была настоящей плутовкой, выманивая у него обещание в такой момент. Юнь Шэн беспомощно улыбнулся и торжественно кивнул. Он обязательно защитит её, и всегда будет защищать…
Внезапный топот копыт разорвал тишину, как грозовой раскат. Мир, окутанный лунным светом, в одно мгновение разбился вдребезги. Лицо Цинши исчезло, будто развеялось во сне. С границы был прислан срочный доклад, словно гром, ударивший прямо в уши:
— Государство Юэ охвачено мятежом!
Принцесса Великой Ци, выданная замуж за правителя Юэ, умерла, забитая плетьми повстанцев.
Он запомнил это навсегда. Это случилось через год после того, как Цинши покинула родину.
— Ты ведь всегда будешь меня защищать…
Её улыбка, как утреннее солнце, освещающая весь его мир, сияющая, неуловимая, навеки потерянная.
Он больше никогда не увидит её.
И даже… не сможет вспомнить её лицо.
