Аньшэн жила в огромной квартире почти одна. Мать круглый год находилась за границей, и рядом была лишь домработница, присматривающая за дочерью. Комната Аньшэн была обставлена, как настоящие покои принцессы: полный шкаф красивой одежды, милые безделушки, плюшевые игрушки. Несмотря на это, в помещении ощущалась пугающая пустота из-за того, что не хватало людей.
Циюэ просидела немного, и её начало знобить. Тогда Аньшэн выключила кондиционер и зажгла все лампы.
— Когда я одна, я всегда так делаю, — сказала она.
Потом она повела Циюэ посмотреть аквариум с тропическими рыбками, который ей оставила мать. Когда Аньшэн бросила в воду корм, стайка ярких рыбок заволновалась. Они закружились, как шёлковые ленты, переливаясь всеми цветами радуги.
— Вода здесь тёплая, — произнесла Аньшэн. — Но некоторые рыбы всё равно переплывают холодные моря, чтобы попасть в далёкие края, потому что там их настоящий дом.
Лицо Аньшэн в тот момент озарял странный, почти мрачный свет.
В школе Аньшэн была настоящей головной болью для учителей. Она говорила колко, дерзила, часто вступала в споры и в конце концов её выгоняли с урока. Тогда она молча сидела где-нибудь на пустой площадке у школы. Упёртая, упрямая девчонка, освещённая солнцем. Циюэ, прячась от всех, доставала из рюкзака роман и пачку сушёной сливы и незаметно кидала их через окно. Она знала, что Аньшэн сбежит в их «укрытие» читать книгу.
Это было большое дерево на краю школьного стадиона, которое они обнаружили в тот самый день, когда впервые сбежали с собрания. Там располагался старый клен, от которого веяло терпким и резким запахом листвы.
Аньшэн могла, легко сбросив сандалии, за несколько секунд взобраться на самую верхнюю ветку. Она сидела там, затаив дыхание, как птичка, раскачивая голыми ногами и глядя в даль, на безлюдное поле. Циюэ спрашивала:
— Что ты видишь?
— Зелёную речку, поле с жёлтыми ромашками, каменный мост и очень длинную железную дорогу, ведущую не пойми куда, — отвечала Аньшэн.
Затем она протягивала руку вниз и кричала:
— Циюэ, давай ко мне!
Циюэ, стоя под деревом, теребила пальцы и, закинув голову, смотрела вверх. В её взгляде смешивались восторг и страх, но она так никогда и не научилась лазать по деревьям, как Аньшэн.
Однажды они решили пойти и найти ту самую железную дорогу. Шли они долго. Казалось, прошли уже полгорода, но, когда наступили сумерки, они так и не добрались до поля с ромашками. Внезапно начался ливень. Девочки укрылись в полуразрушенной соломенной хижине у дороги.
— Может, вернёмся? — предложила Циюэ.
— Нет. Я уверена, если пройти ещё немного, мы увидим её. Я клялась, что однажды обязательно пройдусь по тем рельсам, которые вижу каждый день, — упрямо сказала Аньшэн.
Тогда они побежали под дождём, прижавшись друг к другу под одним зонтом. Платья и обувь промокли до нитки, но они добежали. Девочки увидели длинную железную дорогу, растворяющуюся в дождливом, сером небе. Ромашки в поле уже давно увяли.
На лице Аньшэн и в её тёмных волосах блестели капли дождя. Она сказала:
— Циюэ, однажды я сброшу с себя все цепи и уйду далеко-далеко.
Циюэ опустила глаза. Её охватило странное чувство печали.
— А как же я? — прошептала она.
— Ты пойдёшь со мной, — твёрдо ответила Аньшэн.
Казалось, она уже тогда знала, что выберет за двоих.
