Когда мероприятия проходили без Аньшэн, Циюэ выглядела немного потерянной. На первом собрании литературного кружка она пришла намного раньше остальных. В классной комнате стоял густой аромат цветущего османтуса, а сквозь окна щедро лился солнечный свет. Мальчик у доски писал что-то. Циюэ приоткрыла дверь и вежливо сказала:
— Простите…
Он повернулся, и, мягко улыбнувшись, ответил:
— Циюэ, заходи, собрание вот-вот начнётся.
Су Цзямин был, пожалуй, самым красивым мужчиной, которого Циюэ видела в своей жизни. И до шестнадцати лет, и после.
После собрания она не удержалась и тут же спросила у Аньшэн:
— А какой тип мужчин тебе нравится?
Аньшэн выдохнула через нос и с усмешкой ответила:
— Я вообще не люблю мужчин. Дюрас сказала: если ты не любишь его до беспамятства, мужчина невыносим.
С этими словами она достала сигарету и закурила.
К тому времени Аньшэн уже начала работать. Учёба давно утратила для неё всякий смысл. Она подрабатывала в Макдональдсе, в барах официанткой, где болтала с иностранцами, а ещё ходила в Академию искусств, где брала уроки масляной живописи. Её неудержимо тянуло прочь из пустоты, которой была пронизана её жизнь. Она искала всего нового, необычного и острого, как будто хотела прожить сто жизней сразу.
Однажды, чтобы поехать с группой студентов-художников в горы писать этюды, она прогуляла целый месяц. За это её едва не исключили из школы. Тогда в первый раз появилась мать Аньшэн, чтобы уладить последствия. Она даже специально встретилась с Циюэ.
На ней было изысканное шёлковое ципао, в ушах поблёскивали крохотные бриллиантовые серьги, а голос звучал тихо и немного жеманно. Она сказала:
— Циюэ, вы с Аньшэн должны держаться вместе. Я вот-вот вернусь в Англию. Пожалуйста, присмотри за ней.
Циюэ не сдержалась:
— Но разве не лучше было бы, если бы вы остались? Ей ведь так не хватает вашего тепла…
Женщина слабо улыбнулась и еле слышно вздохнула:
— Многие вещи, девочка, устроены не так просто, как вам кажется.
Циюэ не поняла, что именно имелось в виду. Она лишь чувствовала, как одинока Аньшэн. Та каждый раз не хотела уходить из её дома: оставалась на ужин, ночевала, гуляла с семьёй. Ей нравилось тепло, свет, присутствие людей. В доме Циюэ жили её родители и младший брат. Их было четверо, и Аньшэн легко ладила с каждым из них, умея по-своему, по-детски кокетливо приласкаться к каждому.
Глядя на мать Аньшэн, Циюэ поняла, что она словно воплощение той самой комнаты своей дочери: ослепительно красивая, но пустая, и в этой пустоте прячется ледяная, до костей пронизывающая холодность.
В тот вечер Циюэ ужинала со своей семьёй. Родители, брат и она. В доме царила тёплая, простая радость, и она вдруг с особой силой осознала, насколько ей повезло. У неё было всё, но чем можно было бы поделиться с Аньшэн, она не знала.
Позже, когда за окнами пошёл дождь, Циюэ сидела за столом, правя статью для школьного журнала, и вновь подумала о той улыбке, в солнечном свете и аромате цветов, на лице Цзямина. Он звал её на выходных в кино. Она явно ему нравилась. Может быть, если бы Аньшэн тоже смогла кого-нибудь полюбить, всё бы стало немного проще…
Глубокой ночью послышался стук в дверь. Когда Циюэ открыла, перед ней стояла насквозь мокрая Аньшэн. Волосы и одежда прилипли к её телу. Она обняла себя за плечи и оперлась на косяк.
— Она улетела, — безжизненно произнесла Аньшэн. — Вечерним рейсом.
