Чжан Хайянь взял печенье, откусил кусочек и усмехнулся. Его чин был куда ниже, чем у Чжан Хайся, а тот и сам был лишь мелкой сошкой. Значит, он и вовсе никто. Хотя, если честно, он никогда не придавал этому значения. Сейчас, когда всё рухнуло, все эти звания и ранги казались просто смешными.
Он повернулся к госпоже Дун:
— Госпожа Дун, скажу прямо. Мой главный вопрос вовсе не о том, что произошло. Я хочу знать, Южный архив действительно существовал?
Госпожа Дун уже хотела ответить, но Чжан Хайянь перебил:
— Ты понимаешь, в чём дело? В Морском управлении Южных морей мне заявили, что у них никогда не было подразделения под названием “Южный архив”. Они вообще не слышали о таком. Я проверил все документы, в них действительно ничего нет. Ты можешь объяснить, что это значит?
Госпожа Дун закурила сигарету.
— Вот почему, — сказала она, выпуская дым, — ты агент низшего уровня.
Чжан Хайянь взглянул на неё с раздражением.
«Неужели она и правда хочет всё свалить на то, что я “слишком низкого ранга”? — подумал он. — Даже если я рядовой агент, разве можно устраивать настолько масштабный обман только ради того, чтобы скрыть правду от новичков?»
— Южный архив, — спокойно продолжила госпожа Дун, — никогда не имел отношения к Морскому управлению Южных морей. Мы просто использовали эту легенду, чтобы вам, агентам, было проще понять происхождение организации. Сказать, что это государственная структура, было легче, чем объяснять настоящую историю.
Она пододвинула пепельницу к нему:
— Куришь? Можешь не стесняться. На самом деле, Южный архив не был государственным, но это не значит, что его не существовало.
— Не государственный? — переспросил Чжан Хайянь. — Значит, частный? Тогда это что — бандитская контора? Мы были частью какой-нибудь Триады или Цинбан?
— Тогда, — сказала госпожа Дун, поднимаясь, — мне придётся рассказать тебе одну историю.
Она подошла к шкафу за спиной, открыла дверцы, и Чжан Хайянь увидел, что за ними скрыт проход. Госпожа Дун кивнула, приглашая его следовать за ней.
— Сейчас я покажу тебе истинное лицо Южного архива. Ты пока ещё обычный человек и можешь уйти, если хочешь. То, что ты увидишь, не самое приятное. После этого многое уже нельзя будет вернуть.
Чжан Хайянь усмехнулся. Он вспомнил, как выжил среди заражённых чумой на скалах, без еды и пресной воды, как проплыл тридцать километров, убивал людей на борту корабля, прыгал обратно в море, как разрезал кожу под языком, чтобы спрятать лезвие.
«После всего этого, — подумал он, затягиваясь, — я уже давно не обычный человек. Но если Южного архива не существовало… Тогда кто он сам? Имеет ли вообще смысл думать, обычный он человек или нет?»
Он должен знать правду.
— Я знаю, о чём ты думаешь, — сказала госпожа Дун. — Обычные люди, сделавшие что-то необычное, всегда считают, что они уже не из этого мира. За эти годы я видела таких слишком много. Пойдём.
Она первой вошла в проход. Чжан Хайянь последовал за ней и сразу застыл: по обе стороны узкого тоннеля висели человеческие кожи. На каждой коже был вытатуирован один и тот же звериный узор.
— Это что? — спросил он.
Госпожа Дун обернулась:
— Ты знаешь, почему большинство людей из Южного архива носят фамилию Чжан?
Чжан Хайянь покачал головой. Он знал, что все агенты архивов называли себя “Чжан”, но никогда не задумывался, почему. Фамилия-то распространённая, может, просто для маскировки, чтобы не привлекать внимания. Всё лучше, чем какая-нибудь “Байли”, с такой сразу ясно, что за фамилией кроется история.
— На северо-востоке Китая, — тихо сказала госпожа Дун, останавливаясь перед одной из растянутых кож, — жила семья по фамилии Чжан, осевшая в горах Байшань. Они занимались… очень особым ремеслом.
В её взгляде мелькнуло что-то далёкое, словно она смотрела не на кожу перед собой, а в прошлое, где всё это началось.
