Она вздохнула, понизила голос и честно призналась:
— Да он же тридцатку стоит! — и, чуть подумав, добавила: —
Не в деньгах дело, просто… я правда не люблю всё это питьё.
— А что ты тогда любишь пить? — спросил Правитель Хуайбэя.
— Воду. Простую кипячёную воду, — ответила Ю Яотяо.
Она и правда не любила никакие напитки.
— Как жаль, — с видом вселенской утраты произнёс Правитель Хуайбэя. — Ведь это же чай, что приносит радость.
Ю Яотяо наконец поняла: да не ей этот чай хотелось, а ему.
Вздохнула и, глянув по сторонам, показала на соседнюю лавку с табличкой «Забывчивая радость».
— Вон там продают «чай забвения», — сказала она. — Пойдём купим.
— «Чай забвения»? — переспросил он. — Это значит — чай, что помогает забыть печаль?
— Точно, — кивнула она. — И стоит всего двенадцать юаней за стакан.
Сказала и быстро побежала к прилавку, купила одну порцию.
Пока она стояла в очереди, Правитель Хуайбэя остался на месте, разглядывал окрестности: то мясо на шампурах, то поджаренный на железной пластине тофу. Впрочем, виду не подал, лишь спокойно отвёл глаза.
Когда Ю Яотяо подошла, держа в руке стакан с пенкой и трубочкой, он нахмурился и торжественно произнёс:
— «Если бы Ян Цзы смог вырвать один волос, чтобы спасти Поднебесную, он бы не сделал этого…»
— Э? Что ты там бормочешь? — отмахнулась Ю Яотяо. — Не начинай свои древние цитаты.
Она сунула ему стакан:
— На, пей. Я такое не люблю.
— …
— А эти чёрные шарики что такое? — подозрительно спросил он.
— Это… жемчужины. «Жемчужины забвения», — с ленцой ответила Ю Яотяо.
Правитель Хуайбэя сделал глоток. Сладкий, прохладный вкус приятно освежил горло.
Он довольно кивнул:
— Воистину, чай, что уносит печали. Сразу полегчало на душе.
С этими словами он двинулся дальше и остановился у ларька с шашлыками.
— Парень, сколько тебе? — радостно окликнул продавец.
Правитель Хуайбэя повернулся к Ю Яотяо.
Она спросила:
— Сколько стоит?
— Десять за одну, тридцать за четыре.
— Одну.
— Четыре.
— Четыре выгоднее, — сказал Правитель Хуайбэя, делая ещё глоток из стакана и глядя на неё с видом человека, раскрывшего великую тайну торговли.
— …
Когда они наконец вернулись к машине, Правитель Хуайбэя уже успел съесть: четыре шампура с мясом, миску миндального тофу, коробочку тако-яки и один крабовый баоцзы.
Ю Яотяо показала на его полупустой стакан с чаем.
— Я допью, — с невозмутимым видом сказал он. — Вернусь в театр, там и закончу.
Ю Яотяо закатила глаза, выхватила стакан, сорвала крышку и просто сделала несколько глотков через край. Она терпеть не могла выбрасывать еду, особенно если за неё уже заплачено.
Когда они вернулись, Ю Хуайи как раз достал из кухни миску с тушёной говядиной. Увидев их, он улыбнулся:
— Ешьте, пока горячее, — сказал он и, вернувшись, принёс ещё пиалу грушевого отвара, подал Правителю Хуайбэя.
Ю Яотяо села на низкий табурет и принялась за еду. Ю Хуайи спросил пару слов про дела в прачечной, она ответила уклончиво, всё равно он бы не понял.
В это время младший ученик, Сяо Ши, подсел поближе:
— Старшая сестра, — начал он, — слышал, на фабрике белья набирают людей? У меня тётя по матери без работы сидит, а её сын в университете учится…
— Ладно, пусть приходит, — сказала Ю Яотяо.
На самом деле работников на сегодня уже было достаточно.
— Хорошо, старшая сестра! — радостно откликнулся Сяо Ши, сияя улыбкой.
Сказав это, он повернулся и пошёл греть воду для Правителя Хуайбэя.
— Чего ты перед ним выслуживаешься? Всё равно труппа скоро развалится, — бросил Лао Цзю, метнув равнодушный взгляд на Правителя Хуайбэя, и, не оборачиваясь, вышел со двора.
— Эй, Лао Цзю! Куда это ты, обед ведь готов! — крикнул ему вслед Ю Хуайи, выходя из кухни.
Сяо Ши подбросил дров в печку, присел рядом с Ю Яотяо и негромко сказал:
— Старшая сестра, сегодня старшие братья Линь и У пошли на выступление в «Лиюань Чунь».
— Ну и что? — Ю Яотяо не удивилась.
Маленькие театральные труппы в такие времена часто обменивались актёрами, чтобы хоть как-то заработать на хлеб.
— Кажется… они больше не вернутся, — неуверенно добавил Сяо Ши.
— Ну, может, и к лучшему, — спокойно ответила она. — Твой учитель всё равно не может прокормить столько людей. Когда нет заказов, нельзя же всех держать на голодном пайке.
— Старшая сестра, да вы прямо как учитель! — уныло сказал Сяо Ши. — Разве это по совести? Братья ведь столько лет у него учились, а теперь — кто чего добился, с тем и сбежал!
