С самого детства Чэнь Суй вечно слышала рядом с собой одно и то же имя — Цзянь Минси «соседский мальчик».
И во всех смыслах это имя означало для неё неприятности.
Возьмём хотя бы такой пример: оба они каждый день выпивали по бутылочке молока, одинаковой марки, в одинаковых стеклянных бутылках. Но почему-то рос, вытягивался вверх, словно на дрожжах, только он.
Летом, когда Суй было двенадцать, она впервые после каникул встретила его у стен новой школы.
Два месяца Цзянь Минси с семьёй провёл за границей, и теперь, вернувшись, сиял той самой мальчишеской улыбкой, в которой уже проглядывало что-то обидно-взрослое. Он легко подхватил Суй под мышки, будто ребёнка, и, закружив, поставил на землю.
Наклонился, глядя сверху вниз, и в ямочке на его щеке промелькнула насмешка:
— Я тебе подарок привёз. После уроков заберёшь у меня дома?
Она растерянно задрала голову.
С каких это пор он стал выше на полголовы?
Её собственные три сантиметра роста, добытые за каникулы, мгновенно потеряли всякую значимость.
— Эй… ты заметил, что я изменилась? — робко выдохнула она.
Он окинул её внимательным взглядом, выдержал паузу и, смерив серьёзным тоном, заключил:
— Потяжелела?
Суй онемела.
В ту секунду она поняла: она его ненавидит.
И таких случаев хватало с лихвой.
Рост, учёба, достижения, везде он обгонял её на шаг, а то и на целую милю.
Мать тоже только подливала масла в огонь.
— Слышала, у Сяо Си опять первое место в классе. Ты бы поучилась у него, а?
— На собрании учитель сам хвалил — чемпион городских олимпиад! Вот это молодец.
«Сяо Си… Сяо Си…»
Суй, стиснув зубы, грохнула тетрадью и выдавила:
— Ма, почему меня всегда с ним сравниваешь?!
— А если не сравнивать сейчас, — невозмутимо отозвалась мать, — как же ты потом будешь достойна его?
Трещина в стержне ручки отозвалась болью в пальцах. Семнадцатилетняя Чэнь Суй залилась краской, со злостью пролистала страницы и выпалила:
— Да кому он вообще нужен!
Они учились вместе: за одной партой в начальной школе, в одном классе в средней, в одной гимназии в старших. Родители дома сравнивали — ладно, но и в школе от шуток про «детство вместе» не было спасения.
Казалось, она всю жизнь обречена на вечное соперничество с ним.
И потому, на своём совершеннолетии, Суй упрямо загадала желание: «Лишь бы никогда больше не видеть Цзянь Минси».
И, к удивлению, её желание сбылось.
Через несколько месяцев семья Чэнь разорилась. Пришлось продать особняк и уехать в провинциальный городок.
В день переезда Суй сидела в машине, вцепившись в оконную рамку, пока ровная аллея берёз не растворилась вдалеке, а дом семьи Цзянь не превратился в крошечную точку.
— Мама Цзяня говорила, что Сяо Си уехал на конкурс в другой город, пока не знает о случившемся, — сказала мать мягко. — Ничего, вы ведь в выпускном классе, экзамены сдадите, в одном университете окажетесь.
Суй передёрнула плечами, сжала игрушку-брелок на рюкзаке — ту самую, что «ненавистный гений» когда-то привёз ей из Америки.
— Кто сказал, что я хочу учиться с ним в одном университете? — пробурчала она.
— Ладно-ладно, не в одном, — мать вытерла дочери слёзы. — Только не плачь, Суй.
А потом он уехал учиться за границу.
И если раньше Суй знала о нём всё до мелочей, то теперь лишь краем уха слышала из чужих разговоров.
Они постепенно становились чужими.
