Я сначала вежливо извинилась за то, что заставила клиентку идти ко мне. Похоже, у неё были плохие ноги, и она не была уверена в своей способности ходить по незнакомым дорогам.
— Это замечательный отель, – сказала я, и она радостно кивнула, как будто я похвалила её родственника. После этого она снова перечислила свои мысли о моей работе до сих пор. Они были ещё более вежливыми и страстными, чем в письме, и я могла только опустить голову и поблагодарить её. У меня не было иммунитета против комплиментов в лицо.
Как только она некоторое время высказывала свои мысли, она поправила свою позу и прочистила горло. Затем она перешла к делу.
Она достала из сумки несколько конвертов и положила их на стол. Их было два.
— Один мой, а другой – личная запись моего мужа, – проинформировала меня клиентка.
Я посмотрела на два конверта.
— Вы имеете в виду, что хотите заказать Мимории для вас обоих?, – колеблющимся голосом спросила я, и она медленно покачала головой.
— Нет, это не то. Мой муж ушёл из этого мира четыре года назад.
Я поспешила извиниться за свою грубость, но она заговорила первой.
— Я верю, что инженер Миморий вашего уровня должен понять, о чем я говорю, прочитав эти личные записи.
Я кивнула безмолвно, нервно потянулась за конвертами и положила их в свою сумку.
— Прошу вас притвориться, будто вы этого не слышали. Если вы захотите принять, я заплачу вам в пять раз больше вашего стандартного гонорара.
После этого дополнения она элегантно улыбнулась, слегка прищурив глаза.
— Если вы просто будете делать свою работу, как всегда, этого будет вполне достаточно.
После ухода клиентки я достала личные записи из сумки и начала читать их на месте. Обычно вы не захотите читать личные записи в месте, где вас могут увидеть, но это в первую очередь не было официальным запросом, и что более важно, я не могла удержать своё любопытство к тому, что она имела в виду, говоря: «если вы прочитаете их, я думаю, вы поймете, что я говорю».
Её жизнь, как и её письмо, была вежливой, нежной и удобной. Хотя вы вряд ли могли бы назвать её лучшей, вы определенно могли бы сказать, что она старалась изо всех сил. Была красота в поражении, которое наступило только после того, как она была сбита с ног пределами возможностей. Её образ жизни был тихим и самодостаточным до встречи с мужем и казался мне бесконечно похожим на мою идеальную жизнь до болезни. Её личная запись, по-видимому, была создана сразу после их встречи, поэтому, к сожалению, я не знала, какое преображение её жизнь перенесла после этого.
Закончив личную запись клиентки в кратчайшие сроки, я заказала дозаказ кофе и шоколадный торт, быстро съела их и приступила к записи мужа. И прочитав треть, я поняла, о чем говорила клиентка.
Это было так, как она сказала. Им следовало встретиться, когда им было семь. Ни раньше, ни позже. Именно в семь лет.
Если бы они встретились в семь лет, они, возможно, могли бы стать самыми счастливыми мальчиком и девочкой в мире. В этот очень короткий период девочка обладала ключом, который идеально подходил к сердцу мальчика, а мальчик обладал ключом, который идеально подходил к сердцу девочки. Им следовало вставить эти ключи друг в друга и достичь совершенной гармонии.
Но на самом деле эти двое не смогли встретиться, когда им было семь. Когда они в конце концов нашли друг друга, прошло уже более полувека, и к тому времени их ключи полностью заржавели. Они пробовали их во всех неправильных замках, теряя их блеск. Тем не менее, оба знали, что ключи раньше могли открыть их старые замки.
Это могло быть счастливым событием в зависимости от вашей точки зрения. Всегда была вероятность, что их жизни закончатся, так и не встретив друг друга.
Тем не менее, для меня казалось, что слишком поздняя встреча пары была самой жестокой трагедией в мире.
Я решила принять запрос. Как говорила клиентка, моделирование Субститов на основе реальных людей противоречит кодексу этики инженеров Миморий. Если это нарушение станет известным, моя позиция будет под угрозой. Но мне это даже не важно. В любом случае у меня осталось немного времени. И шансы, что в моё оставшееся короткое время появится более стоящая работа, были почти нулевыми. К тому же, я почувствовала близкую связь с этой пожилой парой. Как бывшие «девушки без мальчика», я хотела сделать всё возможное, чтобы спасти её.
Я была взволнована, получив свой первый запрос за долгое время, который меня вдохновлял. Для тех, кто должен был встретиться, но не встретился, я создала прошлое, в котором они встретились. В каком-то смысле, это был протест против того, каким должен быть мир. Более того, это была месть. Альтернативное решение, показывающее, как эти двое действительно должны были быть. Наблюдение в ретроспективе, что если бы это зависело от меня, я могла бы лучше использовать этих двоих. В общем, я хотела указать на недостатки в этом мире. Через это действие я могла косвенно и удовлетворительно осудить этот мир, который не смог спасти меня.
Внезапно мне пришло в голову: возможно, эта клиентка могла быть образом моего будущего «я» из мира, где я не стала инженером Миморий и не заболела Новым Альцгеймером. Я тут же отмахнулась от этой идеи. Граница между мной и другими становилась всё более расплывчатой в последнее время. Может быть, мой мозг начинает изнашиваться.
Это была веселая работа. Я придумала судьбоносную встречу, нашла лучшие решения для двоих из возможностей, которые могли бы реально произойти, и спасла душу моего клиента в параллельной вселенной. Будто я прыгнула в прошлое с помощью путешествия во времени и переписала историю.
Через месяц Мимории были готовы. Несмотря на то, что это была моя первая попытка «смешать» две личные истории в одном наборе Миморий – или, возможно, именно из-за этого – это была величайшая работа в моей карьере инженера Миморий. Я тайно дала Мимориям название «Мальчик встречает девочку».
Я записала готовые Мимории на наноботов без участия моего редактора, отправила их клиентке (на тот момент она умирала от инсульта, но я не могла знать об этом), а затем отправилась в город и накинулась на пиво. Хотя я была пьяна в стельку, каким-то образом я добралась домой без рвоты, и, шатаясь к кровати, чтобы лечь, я врезалась в стол и упала. Я сильно ударилась коленом, поэтому постанывала какое-то время. У меня не хватило сил встать, поэтому я закрыла глаза и легла на пол.
Это был неоспоримый шедевр. Даже предполагая, что обычному человеку было бы дано столько же времени жизни, я была уверена, что было бы невозможно создать лучшие Мимории. Я использовала раз в жизни случившееся чудо на это. Если у меня был хоть немного талант, я, вероятно, использовала его весь тоже. Я полностью избавилась от желания продолжать работать.
Я подумала, что могла бы просто умереть прямо сейчас. Закончить свою жизнь сразу после создания величайшего шедевра в ней. Идеальный способ для творца умереть – это когда занавес опускается на их жизнь на пике их карьеры. Даже шеф-повар быстрого питания имеет гордость как шеф-повар быстрого питания. Что бы ни говорили другие, я могла бы гордиться этим.
Это была веселая работа. Я придумала судьбоносную встречу, нашла лучшие решения для двоих из возможностей, которые могли бы реально произойти, и спасла душу моего клиента в параллельной вселенной. Будто я прыгнула в прошлое с помощью путешествия во времени и переписала историю.
— Это замечательный отель, – сказала я, и она радостно кивнула, как будто я похвалила её родственника. После этого она снова перечислила свои мысли о моей работе до сих пор. Они были ещё более вежливыми и страстными, чем в письме, и я могла только опустить голову и поблагодарить её. У меня не было иммунитета против комплиментов в лицо.
Как только она некоторое время высказывала свои мысли, она поправила свою позу и прочистила горло. Затем она перешла к делу.
Она достала из сумки несколько конвертов и положила их на стол. Их было два.
— Один мой, а другой – личная запись моего мужа, – проинформировала меня клиентка.
Я посмотрела на два конверта.
— Вы имеете в виду, что хотите заказать Мимории для вас обоих?, – колеблющимся голосом спросила я, и она медленно покачала головой.
— Нет, это не то. Мой муж ушёл из этого мира четыре года назад.
Я поспешила извиниться за свою грубость, но она заговорила первой.
— Я верю, что инженер Миморий вашего уровня должен понять, о чем я говорю, прочитав эти личные записи.
Я кивнула безмолвно, нервно потянулась за конвертами и положила их в свою сумку.
— Прошу вас притвориться, будто вы этого не слышали. Если вы захотите принять, я заплачу вам в пять раз больше вашего стандартного гонорара.
После этого дополнения она элегантно улыбнулась, слегка прищурив глаза.
— Если вы просто будете делать свою работу, как всегда, этого будет вполне достаточно.
После ухода клиентки я достала личные записи из сумки и начала читать их на месте. Обычно вы не захотите читать личные записи в месте, где вас могут увидеть, но это в первую очередь не было официальным запросом, и что более важно, я не могла удержать своё любопытство к тому, что она имела в виду, говоря: «если вы прочитаете их, я думаю, вы поймете, что я говорю».
Её жизнь, как и её письмо, была вежливой, нежной и удобной. Хотя вы вряд ли могли бы назвать её лучшей, вы определенно могли бы сказать, что она старалась изо всех сил. Была красота в поражении, которое наступило только после того, как она была сбита с ног пределами возможностей. Её образ жизни был тихим и самодостаточным до встречи с мужем и казался мне бесконечно похожим на мою идеальную жизнь до болезни. Её личная запись, по-видимому, была создана сразу после их встречи, поэтому, к сожалению, я не знала, какое преображение её жизнь перенесла после этого.
Закончив личную запись клиентки в кратчайшие сроки, я заказала дозаказ кофе и шоколадный торт, быстро съела их и приступила к записи мужа. И прочитав треть, я поняла, о чем говорила клиентка.
Это было так, как она сказала. Им следовало встретиться, когда им было семь. Ни раньше, ни позже. Именно в семь лет.
Если бы они встретились в семь лет, они, возможно, могли бы стать самыми счастливыми мальчиком и девочкой в мире. В этот очень короткий период девочка обладала ключом, который идеально подходил к сердцу мальчика, а мальчик обладал ключом, который идеально подходил к сердцу девочки. Им следовало вставить эти ключи друг в друга и достичь совершенной гармонии.
Но на самом деле эти двое не смогли встретиться, когда им было семь. Когда они в конце концов нашли друг друга, прошло уже более полувека, и к тому времени их ключи полностью заржавели. Они пробовали их во всех неправильных замках, теряя их блеск. Тем не менее, оба знали, что ключи раньше могли открыть их старые замки.
Это могло быть счастливым событием в зависимости от вашей точки зрения. Всегда была вероятность, что их жизни закончатся, так и не встретив друг друга.
Тем не менее, для меня казалось, что слишком поздняя встреча пары была самой жестокой трагедией в мире.
Я решила принять запрос. Как говорила клиентка, моделирование Субститов на основе реальных людей противоречит кодексу этики инженеров Миморий. Если это нарушение станет известным, моя позиция будет под угрозой. Но мне это даже не важно. В любом случае у меня осталось немного времени. И шансы, что в моё оставшееся короткое время появится более стоящая работа, были почти нулевыми. К тому же, я почувствовала близкую связь с этой пожилой парой. Как бывшие «девушки без мальчика», я хотела сделать всё возможное, чтобы спасти её.
Я была взволнована, получив свой первый запрос за долгое время, который меня вдохновлял. Для тех, кто должен был встретиться, но не встретился, я создала прошлое, в котором они встретились. В каком-то смысле, это был протест против того, каким должен быть мир. Более того, это была месть. Альтернативное решение, показывающее, как эти двое действительно должны были быть. Наблюдение в ретроспективе, что если бы это зависело от меня, я могла бы лучше использовать этих двоих. В общем, я хотела указать на недостатки в этом мире. Через это действие я могла косвенно и удовлетворительно осудить этот мир, который не смог спасти меня.
Внезапно мне пришло в голову: возможно, эта клиентка могла быть образом моего будущего «я» из мира, где я не стала инженером Миморий и не заболела Новым Альцгеймером. Я тут же отмахнулась от этой идеи. Граница между мной и другими становилась всё более расплывчатой в последнее время. Может быть, мой мозг начинает изнашиваться.
Это была веселая работа. Я придумала судьбоносную встречу, нашла лучшие решения для двоих из возможностей, которые могли бы реально произойти, и спасла душу моего клиента в параллельной вселенной. Будто я прыгнула в прошлое с помощью путешествия во времени и переписала историю.
Через месяц Мимории были готовы. Несмотря на то, что это была моя первая попытка «смешать» две личные истории в одном наборе Миморий – или, возможно, именно из-за этого – это была величайшая работа в моей карьере инженера Миморий. Я тайно дала Мимориям название «Мальчик встречает девочку».
Я записала готовые Мимории на наноботов без участия моего редактора, отправила их клиентке (на тот момент она умирала от инсульта, но я не могла знать об этом), а затем отправилась в город и накинулась на пиво. Хотя я была пьяна в стельку, каким-то образом я добралась домой без рвоты, и, шатаясь к кровати, чтобы лечь, я врезалась в стол и упала. Я сильно ударилась коленом, поэтому постанывала какое-то время. У меня не хватило сил встать, поэтому я закрыла глаза и легла на пол.
Это был неоспоримый шедевр. Даже предполагая, что обычному человеку было бы дано столько же времени жизни, я была уверена, что было бы невозможно создать лучшие Мимории. Я использовала раз в жизни случившееся чудо на это. Если у меня был хоть немного талант, я, вероятно, использовала его весь тоже. Я полностью избавилась от желания продолжать работать.
Я подумала, что могла бы просто умереть прямо сейчас. Закончить свою жизнь сразу после создания величайшего шедевра в ней. Идеальный способ для творца умереть – это когда занавес опускается на их жизнь на пике их карьеры. Даже шеф-повар быстрого питания имеет гордость как шеф-повар быстрого питания. Что бы ни говорили другие, я могла бы гордиться этим.
Это была веселая работа. Я придумала судьбоносную встречу, нашла лучшие решения для двоих из возможностей, которые могли бы реально произойти, и спасла душу моего клиента в параллельной вселенной. Будто я прыгнула в прошлое с помощью путешествия во времени и переписала историю.
***
Я, наконец, нашла его.
Кого-то, кто нёс в себе ту же отчаянность, что и я.
Кого-то, кого мучила та же пустота, что и меня.
Кого-то, одержимого теми же фантазиями, что и меня.
Кого-то, с кем я должна была встретиться в семь лет.
Чихиро Амагаи. Для меня он был идеальным мальчиком.
Я решила в тот же день, что создам «Мальчик встречает девушку» для себя.
Это не походило на создание истории. Я могла написать её, как будто вспоминала прошлое. Мои десять пальцев стучали по клавиатуре, словно автоматическая пишущая машина. Естественно. Я работала над этой выдумкой с юного возраста. Лоскутное одеяло из всех частей, которые мне нравились в каждой истории, стихотворении и песне, которые я когда-либо видела. Даже если поверхностные мысли были утрачены, эти вещи были глубоко врезаны в мою душу в виде предпочтений. Я могла просто посмотреть туда и переписать.
Созданные таким образом Мимории, однако, были гораздо более неуклюжими, чем те, что я делала раньше. Не потому, что Новый Альцгеймер, наконец, уничтожил мои способности как инженера Миморий. Простая причина заключалась в том, что это были Мимории ни для кого иного, как для меня самой.
Подумав об этом, критическим элементом для создания великолепных Миморий было наличие трезвого взгляда на клиента. Не нужно говорить, что важно было сопереживать клиенту, но, с другой стороны, клиент, который был главным героем Миморий, должен был быть кем-то, не связанным со мной. Почему? Потому что люди не могут спокойно думать о себе. Если инженер Миморий становится клиентом, сила их воображения исчезает в мгновение ока, и мир, который они создают, приобретает скучную, предустановленную гармонию. Таким образом, сопереживание должно идти с другого берега. Я нарушила все эти табу.
Тем не менее, я завершила «Мальчик встречает девочку». Несмотря на несовершенную форму, это были Мимории, содержащие чистую молитву. Если бы эта работа получила широкое распространение, я уверена, никто бы не похвалил её. Слишком много исполнения желаний, слишком самодовольно, слишком детски, жаловались бы они. Но это, я думала, нормально. Мне всё равно, если другие не признают это. Потому что это история для меня.
Я не создала всего одну дозу «Мальчик встречает девочку». Была не только та, которая была с точки зрения Чихиро Амагаи, но и та, которая была с точки зрения Тоуки Нацунаги (на одну согласную отличается от моей настоящей фамилии «Мацунаги» — действительно, аллюзия на «лето» придавала ей ауру героини), обе созданы параллельно, чтобы быть имплантированными в наши мозги.
Говорили, что у Миморий есть степень сопротивления забыванию, вызванному Новым Альцгеймером. Таким образом, делая это, даже в последних стадиях болезни, когда все мои собственные воспоминания были бы стерты, Мимории о «Тоуке Нацунаги» продержались бы некоторое время.
Кого-то, кто нёс в себе ту же отчаянность, что и я.
Кого-то, кого мучила та же пустота, что и меня.
Кого-то, одержимого теми же фантазиями, что и меня.
Кого-то, с кем я должна была встретиться в семь лет.
Чихиро Амагаи. Для меня он был идеальным мальчиком.
Я решила в тот же день, что создам «Мальчик встречает девушку» для себя.
Это не походило на создание истории. Я могла написать её, как будто вспоминала прошлое. Мои десять пальцев стучали по клавиатуре, словно автоматическая пишущая машина. Естественно. Я работала над этой выдумкой с юного возраста. Лоскутное одеяло из всех частей, которые мне нравились в каждой истории, стихотворении и песне, которые я когда-либо видела. Даже если поверхностные мысли были утрачены, эти вещи были глубоко врезаны в мою душу в виде предпочтений. Я могла просто посмотреть туда и переписать.
Созданные таким образом Мимории, однако, были гораздо более неуклюжими, чем те, что я делала раньше. Не потому, что Новый Альцгеймер, наконец, уничтожил мои способности как инженера Миморий. Простая причина заключалась в том, что это были Мимории ни для кого иного, как для меня самой.
Подумав об этом, критическим элементом для создания великолепных Миморий было наличие трезвого взгляда на клиента. Не нужно говорить, что важно было сопереживать клиенту, но, с другой стороны, клиент, который был главным героем Миморий, должен был быть кем-то, не связанным со мной. Почему? Потому что люди не могут спокойно думать о себе. Если инженер Миморий становится клиентом, сила их воображения исчезает в мгновение ока, и мир, который они создают, приобретает скучную, предустановленную гармонию. Таким образом, сопереживание должно идти с другого берега. Я нарушила все эти табу.
Тем не менее, я завершила «Мальчик встречает девочку». Несмотря на несовершенную форму, это были Мимории, содержащие чистую молитву. Если бы эта работа получила широкое распространение, я уверена, никто бы не похвалил её. Слишком много исполнения желаний, слишком самодовольно, слишком детски, жаловались бы они. Но это, я думала, нормально. Мне всё равно, если другие не признают это. Потому что это история для меня.
Я не создала всего одну дозу «Мальчик встречает девочку». Была не только та, которая была с точки зрения Чихиро Амагаи, но и та, которая была с точки зрения Тоуки Нацунаги (на одну согласную отличается от моей настоящей фамилии «Мацунаги» — действительно, аллюзия на «лето» придавала ей ауру героини), обе созданы параллельно, чтобы быть имплантированными в наши мозги.
Говорили, что у Миморий есть степень сопротивления забыванию, вызванному Новым Альцгеймером. Таким образом, делая это, даже в последних стадиях болезни, когда все мои собственные воспоминания были бы стерты, Мимории о «Тоуке Нацунаги» продержались бы некоторое время.
0 Комментарии