Куньнин – Глава 343. Бродящие демоны

    Цзян Сюэнин спросила:
    – Мы идем дальше?
    Возможно, им повезет, и они смогут обойти природу, успев выйти из гор до того, как начнется снегопад. Или, может быть, снег будет не таким сильным и скоро закончится и не повлияет на их путешествие.
    Но Се Вэй покачал головой.
    Он долго смотрел вперед, не отвечая ей, затем повернулся и пошел обратно, спускаясь по гребню горы.
    Цзян Сюэнин стояла наверху и смотрела на его удаляющуюся фигуру, одинокую среди обширной дикой природы, подобную одинокому журавлю.
    Идти вперед в преддверии приближающегося снега было слишком рискованно.
    Но искать место для временного укрытия тоже не было безопасным решением.
    Если снегопад будет сильным и продолжительным, они могут оказаться в ловушке, рискуя замерзнуть или умереть с голоду.
    — Оба варианта могли произойти, почему же Се Вэй выбрал второй?
    Она вспомнила, что Се Вэй не любил снег.
    Но это единственная причина?
    С сомнением на лице, она постояла несколько мгновений, но в конце концов отбросила свои сомнения и последовала за ним обратно по тому же пути.
    К этому времени тучи уже покрыли всё небо.
    Свет в горах и так был неярким, а с приближением темных облаков атмосфера стала еще более угнетающей и тревожной.
    Листья на деревьях замерли.
    Но насекомые, будто бежали от беды, в панике ползали по поверхности земли и гниющих листьев.
    Они потратили немало времени, прежде чем нашли пещеру у подножия ближайшей горы. На скалах были видны следы эрозии от воды, а несколько камней, упавшие у входа, были столь истертыми ветром, что казались почти рыхлыми.
    Пещера была не глубже двух саженей и шире одной.
    Высота её была всего лишь около сажени, и в некоторых местах она была настолько низкой, что приходилось нагибаться, чтобы пройти. Пещера полна была неровностей.
    Цзян Сюэнин, приводя в порядок пещеру, убирая камни и пыль, обнаружила несколько пучков темно-серых волос, похожих на шерсть зайца. Она предположила, что во время сильных дождей некоторые мелкие животные также прибегали сюда за укрытием.
    Таким образом, они заняли чужое место.
    Но это даже лучше.
    Пока она собирала сухую траву для подстилки, она подумала, что если позднее животные вернутся, они сами попадутся в ловушку, став пищей для неё и Се Вэя, так что им не придется искать еду.
    Снег мог прекратиться через некоторое время или продолжаться долго, но в любом случае они боялись холода и голода больше всего.
    Поэтому, после того как Цзян Сюэнин привела пещеру в порядок, она начала собирать ветки и сухие дрова.
    Се Вэй взял лук и стрелы и отправился в глубь леса.
    Только когда стемнело, Цзян Сюэнин увидела его, выходящего из долины напротив.
    В руках он держал ощипанную дикую курицу, оголенного зайца и на бамбуковом шесте – не особо крупную косулю.
    Его выражение лица было мрачным, и на его одеянии было много крови.
    Цзян Сюэнин невольно вздрогнула, увидев его в таком состоянии: за последние дни они многому обязаны мастерству стрельбы из лука Се Вэя, который охотился в горах и доставал дичь. Он любил чистоту и знал, что она тяжело переносит вид крови, поэтому обычно обрабатывал добычу прямо на месте, не позволяя ей видеть это, и он не пачкался сам.
    Но сейчас…
    Она почувствовала что-то неладное, ощущение было тревожным.
    Се Вэй, казалось, вообще не обращал внимания на кровь на своей одежде. Он бесстрастно воткнул бамбуковый шест с добычей в щель скалы, затем он ушел и вернулся с несколькими пышными ветками, которых он сложил у входа в пещеру, создав что-то вроде стены, чтобы защитить их от ветра и снега снаружи.
    Затем он присел и занялся разведением огня.
    Всё это время он не произнёс ни слова.
    Цзян Сюэнин вдруг ощутила невыразимое давление.
    Это не было связано с приближающейся бурей.
    Это исходило от человека перед ней.
    Она молча устроилась напротив него на относительно чистом месте, обняла колени и молча наблюдала за ним.
    Ночь незаметно наступила.
    Ветер за пределами пещеры непрерывно завывал.
    Свет внутри стал невероятно тусклым.
    Лицо Се Вэя было нечетким в полумраке.
    Но когда он стучал огнивом, искры начали мерцать.
    Его спокойный и холодный силуэт то освещался внезапными вспышками, то погружался во тьму после их исчезновения, словно погружаясь в бесконечную борьбу. Это длилось, пока искра не упала на сухие травы, медленно разгораясь в оранжево-красное пламя, рассеивая окружающий мрак и освещая всю его фигуру, оставляя лишь трепещущие тени на неровной скалистой стене пещеры за его спиной.
    Почему-то, когда огонь наконец вспыхнул, Цзян Сюэнин неосознанно вздохнула с облегчением.
    Се Вэй посмотрел на неё.
    Но она избегала его прямого взгляда. Вместо этого она обратилась к выходу из пещеры, и тихо воскликнула:
    – Идет снег!
    Наконец начался снегопад.
    Темное небо ночи, подобно темной занавеске, было разорвано когтями ветра, и тысячи снежинок начали падать, кружась под дуновением ветра, как перья гуся.
    Некоторые из них даже попали на ветки у входа в пещеру.
    Судя по всему, менее чем за час вся гора будет покрыта серебристым снегом.
    Цзян Сюэнин посмотрела на снегопад некоторое время, чувствуя тяжесть в сердце, но она старалась сохранить видимую беспечность. Она сказала с улыбкой:
    – Похоже, мы застряли здесь и пока не сможем уйти.
    Цзян Сюэнин подумала, что Се Вэй тоже должен был обратить внимание на снег.
    Но когда она обернулась, взгляд Се Вэя всё ещё был прикован к ней, глубокий и молчаливый, как снежинка, занесенная ветром в пещеру.
    Он даже не взглянул наружу, а только смотрел на Цзян Сюэнин, пока улыбка на её губах не стала все более застывшей. И только после этого он опустил взгляд обратно на огонь и продолжил подкладывать дрова.
    Руки Се Вэя, которые когда-то играли на цине, были красивыми.
    Казалось, ему не составляло труда сломать несколько веток, после чего он бросал их в огонь. Влажные листья в огне скручивались, издавая тихие потрескивания.
    В пещере вдруг стало очень тихо.
    Цзян Сюэнин сидела напротив него у костра, и никто не нарушал молчание.
    Прыгающие языки пламени отражались в глубине их зрачков.
    В этот момент было что-то необычайно обыденное.
    В этом уединенном от мира месте слова теряли свой смысл. Казалось, между ней и Се Вэем возникло негласное соглашение: им было не о чем говорить и не хотелось говорить.
    Иногда она тоже подбрасывала в огонь несколько веток.
    Но её мысли, казалось, улетели далеко, и все воспоминания — яркие и болезненные, давние и недавние — внезапно навалились на неё.
    Цзян Сюэнин опустила голову на свои руки, смотря на горящий огонь, чувствуя, как усталость от предыдущей суеты начала овладевать ею. Появилась сонливость.
    И она даже не заметила, как закрыла глаза.
    В полусознательном состоянии Цзян Сюэнин казалось, что она слышит приглушенный кашель кого-то.
    Когда она снова открыла глаза, она обнаружила, что лежит на ранее устроенной куче мягкой травы, на плечах у неё лежало монашеское одеяние в крови. Се Вэй, лишившись своего внешнего плаща, продолжал сидеть лицом к костру. В руках у него была половинка тонкой ветки, и он неподвижно смотрел на огонь.
    Цзян Сюэнин подумала, что, вероятно, она все еще слишком добра.
    Иначе почему она чувствует легкую грусть в носу?
    Она хотела что-то сказать, но, глядя на его лицо, освещенное светом костра, она в итоге промолчала. Цзян Сюэнин встала, аккуратно сложила одеяние и отдала его ему, сказав:
    – Спасибо. Вы не хотите немного поспать?
    Се Вэй повернулся к ней, взял плащ, но не надел его снова.
    Его пальцы коснулись ткани и почувствовали немного тепла.
    На мгновение он захотел спросить: «Цзян Сюэнин, ты веришь, что в этом мире есть демоны, бродящие по заброшенным городам, в пустынные снежные ночи?»
    Он боялся уснуть.

Вернуться к оглавлению