В пути Цзян Сюэнин неизбежно задумывалась о том, как будет выглядеть их встреча с юношей из прошлого, как лишения и скитания смогут его изменить. Было ли ему тяжело, грустно, и как он теперь выглядит?
Эта жизнь, без сомнения, была лучше предыдущей.
Однако, как бы она ни пыталась вообразить его облик в своих мыслях, она не могла представить себе юношу. Вместо этого воспоминания о молодом генерале, возвращающемся в столицу в предыдущей жизни, всё время возникали в её памяти, заставляя её покрыться холодным потом.
Это был человек, пропитанный жестокостью мира и ненавистью.
Тогда он медленно двигался по длинной улице столицы, неся гроб Шэн Чжийи, одетый в простую одежду, без малейших признаков горя. Весь он был пропитан воинственностью. Его глаза были спокойными, но холодными, глубокими и мрачными. Когда он смотрел на людей и не говорил, казалось, что у него растут шипы, настолько они были острыми и пронзительными. Поэтому, хотя его черты были знакомы ей, Цзян Сюэнин не могла вспомнить, каким был этот весёлый и дерзкий молодой человек в те дни.
Но сейчас казалось, что ничего не изменилось.
Даже если он и подрос и его бледная кожа аристократа и потемнела от солнца, а в уголках глаз и бровей отразились бы его двухлетние перипетии и путешествия. Но его сияющие глаза, яркие и тёплые, как солнце в зените, честные и искренние, как луна на небесах, заставляли её сердце биться быстрее при звуке этого знакомого, но слегка незнакомого низкого голоса.
Его одежда была грубее и могла немного царапать кожу.
Но ведь он был избалованным молодым дворянином из столицы, выросшим в роскоши и богатстве.
Цзян Сюэнин подняла голову и долго смотрела на него. Её горло пересохло, и она едва произнесла «Янь Линь», уже не в силах сдерживать слёзы и рыдания.
За два года юная девушка стала ещё красивее.
Её фигура стройная, кожа белоснежная, волосы чёрные как вороново крыло.
Но когда её влажные от слёз глаза смотрели на него, это размягчало его сердце, заставляя вспомнить олененка в тумане леса. Янь Линь хотел бережно обнять её, развеселить, поиграть с ней, заставить её улыбнуться той улыбкой, которая заставляет сердце биться быстрее.
Обнимая её, Янь Линь ощутил момент невиданного ранее утешения за эти два года.
После того как в его семье произошла трагедия, они были изгнаны из столицы и отправлены в Хуанчжоу. По пути они несколько раз подвергались покушениям, но всегда кто-то тайно защищал их. По прибытии в Хуанчжоу, как осуждённые, они столкнулись с тяжёлыми обязанностями и работой. Здоровье его отца было слабым, и он заболел по дороге, так и не выздоровев.
Расходы на лекарства и врачей требовали денег.
Только тогда Янь Линь понял, насколько тяжёл и ценен был тот сундук, которого Цзян Сюэнин тайно отправила им.
Вскоре после этого пришло письмо от учителя Се.
Позже пришла помощь от так называемой соляной фабрики семьи Жэнь.
Доставка писем занимала много времени из-за расстояния.
Но в эти дни в Хуанчжоу, считая каждый час, словно кипящий в зимнюю стужу котёл крепкого вина, они упорно держались за эту крошечную надежду, пока она не укоренилась в бедной почве. Несмотря на противодействие ветров, снега и гроз, она постепенно проросла, разветвилась, словно сосна в скальной щели, обладая необыкновенной силой и упорством.
Он не утопал в отчаянии.
Каждый день был полон надежд на следующий. И вот сегодня она, наконец, приехала. Кто знает, как он был счастлив, узнав, что она приедет с Се Цзюанем. Даже за два дня до этого он начал ждать её с нетерпением.
Даже управление военными делами стало вызывать у него редкую рассеянность. Только сейчас, увидев её, его полные ожиданий мысли наконец обрели утешение, превратившись в тёплую привязанность, и он не мог сдержать своего восторга. После того, как он крепко обнял её, он осознал своё неуважительное отношение.
Юноша, наконец, вырос. Увидев удивлённые взгляды окружающих солдат, он понял, что его действия были искренними, но ведь это уже не те времена, когда можно было беззаботно вести себя как хочется. Он покраснел, откашлялся и отпустил её.
И вот он наконец увидел Се Цзюаня, который долго наблюдал за ними из кареты. В этот момент наступила тишина. Янь Линь только теперь осознал, что Цзян Сюэнин вышла именно из этой кареты, и что они приехали вместе. В его сердце промелькнуло непонимание, но в эти трудные времена он не стал углубляться в размышления.
Через мгновение он посмотрел на Се Цзюаня, сдержал свою необдуманность и с уважением поклонился:
– Приветствую, Учитель Се.
Се Цзюань спокойно опустил веки и сказал:
– Давайте войдём в город.
Янь Линь также понимал, что это не место для разговоров, и согласился: «Конечно». Он приказал отряду солдат сопровождать карету, взял на себя лидерство и направился в город. Он ехал на высоком коне и спросил Цзян Сюэнин, хочет ли она поехать верхом.
Цзян Сюэнин, как всегда, была беспечна.
С того момента, как Се Цзюань получил Императорский указ, они мчались на карете к Синьчжоу день и ночь, практически не выходя наружу. Из-за постоянного сидения в карете Цзян Сюэнин чувствовала, будто её кости разваливаются, а отсутствие возможности выйти на свежий воздух делало поездку ещё более утомительной.
Когда они внезапно прибыли в этот район, сильно отличающийся по пейзажу, у неё возникло желание развлечься. Она согласилась без колебаний, аккуратно вскочила на лошадь, которую привели солдаты, и последовала за Янь Линем в город.
Се Цзюань, оставаясь в карете, наблюдал за ней, не пытаясь остановить её.
Город Синьчжоу был не таким большим, а его архитектура не могла сравниться с богатством столицы или изысканностью Цзяньнина, раскрывая везде свою простоту и грубость. Стены были толще и крепче.
В городе было больше солдат, чем обычных граждан.
Но местные жители казались привыкшими к этому. Они продолжали свои дела без видимого дискомфорта: кто-то торговал на рынке, кто-то продавал свои товары, как обычно.
В таком месте неблагоприятные для жизни условия не способствовали красоте. У большинства местных девушек была грубая кожа.
Цзян Сюэнин, выросшая в роскоши столицы, и, прожившая два года в изящной атмосфере Цзяньнина, выделялась своей изящной красотой среди грубых солдат. Когда она проезжала мимо, люди не могли не восхититься ею, и даже непослушные дети с булочками в руках преследовали её, крича «сестричка-фея», что было очень забавно.
Янь Линь указывал ей на разные вещи по дороге, рассказывая о них, как в те дни, когда он впервые привёз её в столицу. Но его голос звучал немного глубже, чем раньше, и уже не был таким беззаботным, как у молодого дворянина. Он пережил многое и теперь лучше понимал жизнь.
Вдоль дороги Янь Линь рассказывал о каждом куске хлеба, о каждой кружке каши, в его словах прозвучало сострадание, отличное от прежнего. Он знал, когда простые люди работают, когда отдыхают, сколько риса они могут получить после уборки урожая, и есть ли в кузнице на восточной улице старик-кузнец с хромой ногой...
Цзян Сюэнин, слушая его, невольно повернулась, чтобы взглянуть на него.
Контур лица молодого генерала был глубоким и решительным.
Впервые она почувствовала, что жестокое и непрекращающееся течение времени также может быть нежным. Оно превратило мальчика из её воспоминаний в такую привлекательную фигуру, что она не могла не улыбнуться.
Солдаты, сопровождающие их по дороге, были и удивлены, и озадачены. С момента своего прибытия генерал Янь Линь действовал решительно и быстро. Хотя он часто ел и жил вместе с солдатами во время планирования обороны, не проявляя никаких признаков своего прошлого, как молодого дворянина, и был очень доступен, никто никогда не видел, чтобы он обращался так с кем-либо.
Кто же эта красивая девушка и откуда она?
Эта жизнь, без сомнения, была лучше предыдущей.
Однако, как бы она ни пыталась вообразить его облик в своих мыслях, она не могла представить себе юношу. Вместо этого воспоминания о молодом генерале, возвращающемся в столицу в предыдущей жизни, всё время возникали в её памяти, заставляя её покрыться холодным потом.
Это был человек, пропитанный жестокостью мира и ненавистью.
Тогда он медленно двигался по длинной улице столицы, неся гроб Шэн Чжийи, одетый в простую одежду, без малейших признаков горя. Весь он был пропитан воинственностью. Его глаза были спокойными, но холодными, глубокими и мрачными. Когда он смотрел на людей и не говорил, казалось, что у него растут шипы, настолько они были острыми и пронзительными. Поэтому, хотя его черты были знакомы ей, Цзян Сюэнин не могла вспомнить, каким был этот весёлый и дерзкий молодой человек в те дни.
Но сейчас казалось, что ничего не изменилось.
Даже если он и подрос и его бледная кожа аристократа и потемнела от солнца, а в уголках глаз и бровей отразились бы его двухлетние перипетии и путешествия. Но его сияющие глаза, яркие и тёплые, как солнце в зените, честные и искренние, как луна на небесах, заставляли её сердце биться быстрее при звуке этого знакомого, но слегка незнакомого низкого голоса.
Его одежда была грубее и могла немного царапать кожу.
Но ведь он был избалованным молодым дворянином из столицы, выросшим в роскоши и богатстве.
Цзян Сюэнин подняла голову и долго смотрела на него. Её горло пересохло, и она едва произнесла «Янь Линь», уже не в силах сдерживать слёзы и рыдания.
За два года юная девушка стала ещё красивее.
Её фигура стройная, кожа белоснежная, волосы чёрные как вороново крыло.
Но когда её влажные от слёз глаза смотрели на него, это размягчало его сердце, заставляя вспомнить олененка в тумане леса. Янь Линь хотел бережно обнять её, развеселить, поиграть с ней, заставить её улыбнуться той улыбкой, которая заставляет сердце биться быстрее.
Обнимая её, Янь Линь ощутил момент невиданного ранее утешения за эти два года.
После того как в его семье произошла трагедия, они были изгнаны из столицы и отправлены в Хуанчжоу. По пути они несколько раз подвергались покушениям, но всегда кто-то тайно защищал их. По прибытии в Хуанчжоу, как осуждённые, они столкнулись с тяжёлыми обязанностями и работой. Здоровье его отца было слабым, и он заболел по дороге, так и не выздоровев.
Расходы на лекарства и врачей требовали денег.
Только тогда Янь Линь понял, насколько тяжёл и ценен был тот сундук, которого Цзян Сюэнин тайно отправила им.
Вскоре после этого пришло письмо от учителя Се.
Позже пришла помощь от так называемой соляной фабрики семьи Жэнь.
Доставка писем занимала много времени из-за расстояния.
Но в эти дни в Хуанчжоу, считая каждый час, словно кипящий в зимнюю стужу котёл крепкого вина, они упорно держались за эту крошечную надежду, пока она не укоренилась в бедной почве. Несмотря на противодействие ветров, снега и гроз, она постепенно проросла, разветвилась, словно сосна в скальной щели, обладая необыкновенной силой и упорством.
Он не утопал в отчаянии.
Каждый день был полон надежд на следующий. И вот сегодня она, наконец, приехала. Кто знает, как он был счастлив, узнав, что она приедет с Се Цзюанем. Даже за два дня до этого он начал ждать её с нетерпением.
Даже управление военными делами стало вызывать у него редкую рассеянность. Только сейчас, увидев её, его полные ожиданий мысли наконец обрели утешение, превратившись в тёплую привязанность, и он не мог сдержать своего восторга. После того, как он крепко обнял её, он осознал своё неуважительное отношение.
Юноша, наконец, вырос. Увидев удивлённые взгляды окружающих солдат, он понял, что его действия были искренними, но ведь это уже не те времена, когда можно было беззаботно вести себя как хочется. Он покраснел, откашлялся и отпустил её.
И вот он наконец увидел Се Цзюаня, который долго наблюдал за ними из кареты. В этот момент наступила тишина. Янь Линь только теперь осознал, что Цзян Сюэнин вышла именно из этой кареты, и что они приехали вместе. В его сердце промелькнуло непонимание, но в эти трудные времена он не стал углубляться в размышления.
Через мгновение он посмотрел на Се Цзюаня, сдержал свою необдуманность и с уважением поклонился:
– Приветствую, Учитель Се.
Се Цзюань спокойно опустил веки и сказал:
– Давайте войдём в город.
Янь Линь также понимал, что это не место для разговоров, и согласился: «Конечно». Он приказал отряду солдат сопровождать карету, взял на себя лидерство и направился в город. Он ехал на высоком коне и спросил Цзян Сюэнин, хочет ли она поехать верхом.
Цзян Сюэнин, как всегда, была беспечна.
С того момента, как Се Цзюань получил Императорский указ, они мчались на карете к Синьчжоу день и ночь, практически не выходя наружу. Из-за постоянного сидения в карете Цзян Сюэнин чувствовала, будто её кости разваливаются, а отсутствие возможности выйти на свежий воздух делало поездку ещё более утомительной.
Когда они внезапно прибыли в этот район, сильно отличающийся по пейзажу, у неё возникло желание развлечься. Она согласилась без колебаний, аккуратно вскочила на лошадь, которую привели солдаты, и последовала за Янь Линем в город.
Се Цзюань, оставаясь в карете, наблюдал за ней, не пытаясь остановить её.
Город Синьчжоу был не таким большим, а его архитектура не могла сравниться с богатством столицы или изысканностью Цзяньнина, раскрывая везде свою простоту и грубость. Стены были толще и крепче.
В городе было больше солдат, чем обычных граждан.
Но местные жители казались привыкшими к этому. Они продолжали свои дела без видимого дискомфорта: кто-то торговал на рынке, кто-то продавал свои товары, как обычно.
В таком месте неблагоприятные для жизни условия не способствовали красоте. У большинства местных девушек была грубая кожа.
Цзян Сюэнин, выросшая в роскоши столицы, и, прожившая два года в изящной атмосфере Цзяньнина, выделялась своей изящной красотой среди грубых солдат. Когда она проезжала мимо, люди не могли не восхититься ею, и даже непослушные дети с булочками в руках преследовали её, крича «сестричка-фея», что было очень забавно.
Янь Линь указывал ей на разные вещи по дороге, рассказывая о них, как в те дни, когда он впервые привёз её в столицу. Но его голос звучал немного глубже, чем раньше, и уже не был таким беззаботным, как у молодого дворянина. Он пережил многое и теперь лучше понимал жизнь.
Вдоль дороги Янь Линь рассказывал о каждом куске хлеба, о каждой кружке каши, в его словах прозвучало сострадание, отличное от прежнего. Он знал, когда простые люди работают, когда отдыхают, сколько риса они могут получить после уборки урожая, и есть ли в кузнице на восточной улице старик-кузнец с хромой ногой...
Цзян Сюэнин, слушая его, невольно повернулась, чтобы взглянуть на него.
Контур лица молодого генерала был глубоким и решительным.
Впервые она почувствовала, что жестокое и непрекращающееся течение времени также может быть нежным. Оно превратило мальчика из её воспоминаний в такую привлекательную фигуру, что она не могла не улыбнуться.
Солдаты, сопровождающие их по дороге, были и удивлены, и озадачены. С момента своего прибытия генерал Янь Линь действовал решительно и быстро. Хотя он часто ел и жил вместе с солдатами во время планирования обороны, не проявляя никаких признаков своего прошлого, как молодого дворянина, и был очень доступен, никто никогда не видел, чтобы он обращался так с кем-либо.
Кто же эта красивая девушка и откуда она?
0 Комментарии