Папа Шу пришёл только в одиннадцать с лишним.
В институте начался новый проект, и ещё дали несколько зелёных аспирантов, поэтому работать стало вдвойне тяжелее. Он буквально не успевал поставить ногу на пол, как уже надо было снова бежать.
Мэн Тин знала, что папа Шу взвалил на себя слишком много.
После сцены с Ду Дунлянем, когда тот пришёл требовать долг, он стал пахать с удвоенной силой и едва успевал дышать.
Победа в конкурсе теперь стало жизненно важной.
К одиннадцати Шу Ян и Шу Лань уже спали. Школьная нагрузка давила, организм рос, и они постоянно чувствовали усталость.
Папа Шу вошёл тихо, как мышь. Он оставил зонт у двери и прошёл на цыпочках. Папа Шу хотел просто умыться и упасть спать.
В гостиной зажглась настольная лампа.
Мэн Тин, заметив отца, жестом показала ему не шуметь, а затем тихо, едва слышным шёпотом произнесла:
— Папа Шу, я оставила тебе ужин. Поешь, прежде чем ложиться.
Она быстро-быстро метнулась на кухню, разогрела еду и накрыла на стол.
Шу Чжитун выглядел измотанным. Была уже почти полночь, и он сильно проголодался. Только поев, он наконец почувствовал, как в мёрзлые руки и ноги начинает возвращаться тепло.
Завтра — суббота.
Он планировал выйти на работу, но в этот момент посмотрел на неё с ласковой усталой улыбкой, в уголках глаз пряталась тихая доброта:
— Завтра же у нашей Тин-Тин день рождения. Папа не пойдёт на работу. Проведу день с тобой, сходим куда-нибудь?
Он достал из-за пазухи пакет с подарком и немного смущённо подал ей:
— Одна коллега сказала, её дочь обожает такие вещи. Не знаю, понравится ли тебе.
Мэн Тин развернула свёрток. Внутри был розовый, чересчур девчачий шарф.
Скорее всего, дочка той коллеги ещё совсем маленькая — лет 12–13. Шарф был явно из «детского» отдела, но Мэн Тин лишь улыбнулась и тихо кивнула:
— Мне нравится. Спасибо, папа Шу.
Шу Чжитун с облегчением выдохнул:
— Поздно уже. Ступай спать.
Пока она убирала посуду, он, глядя в окно, пробормотал:
— А эта машина внизу… чья, интересно? Такая дорогая, не иначе как кто-то из родственников приехал?
Пальцы Мэн Тин чуть замерли, но, к счастью, Шу Чжитун был слишком уставшим, чтобы вникать. Он пошёл спать.
Мэн Тин вымыла руки, вытерла их насухо и тоже устроилась в постели.
Около двух ночи она проснулась от кошмара.
Во сне был грузовик, внезапная авария… Мама, инстинктивно, прижала её к себе. Когда она проснулась, вся подушка была в слезах.
За окном гремел далёкий гром. Сон ушёл и не хотел снова приходить. Мэн Тин вытерла глаза, взглянула в окно.
Небо было чернильным. Надев тёплую куртку и тапочки, она прошла в гостиную и выглянула вниз.
Серебристый автомобиль всё ещё стоял внизу. Всё так же неподвижно.
Он что, до сих пор там?
На улице уже давно стемнело, холод усилился. В каждом окне — темнота, город спал.
Мэн Тин надела куртку потеплее, взяла зонт и вышла.
Снаружи бушевал ветер, в темноте клубился дождь. Машина стояла заглушенной, но в салоне был человек. Она вытерла с лица дождевые капли и постучала по стеклу.
Цзян Жэнь вздрогнул, повернулся к окну и сразу опустил его.
Он увидел её промокшую, с зонтом над головой. Она смотрела на него с упрёком и чуть растерянной теплотой.
— Езжай домой.
На экране телефона мигнуло: персонаж в игре погиб.
— double kill!
Он случайно подставил союзников, на другом конце провода уже орали матом.
Цзян Жэнь закрыл игру. Его голос был хриплым:
— Сядь в машину. На улице холодно.
— Не надо. Поезжай домой, — покачала она головой.
Когда-то, в детстве, были мальчишки, что шли за ней до дома, и мама потом подшучивала. Однако повзрослев, люди становятся осторожнее, бережнее к своей гордости. Взрослые уже не делают таких вещей.
Однако Цзян Жэнь — не из тех, кто боится потерять лицо. Когда она уже повернулась, чтобы уйти, он распахнул дверь машины и побежал за ней.
Прошло всего мгновение, а он уже промок до нитки.
— Мэн Тин.
— А? Что-то ещё хотел? — Она подняла глаза.
