У Доу Шиюна мелькнула искра интереса, но он быстро подавил это чувство.
Тао Цичжун, с его безупречной речью и скромным обликом, держался с учтивостью, как подобает ученому. Однако порой в его голосе проскальзывали нотки заискивания, которые выдавали в нём человека, чья нравственность вызывала сомнения. Было очевидно, что он предлагает брак не из искреннего желания создать счастливую пару, а лишь чтобы завоевать расположение. Но кого именно он имел в виду?
Нельзя было торопиться с выдачей Шоу Гу замуж только потому, что её возраст подходил к грани.
Доу Шиюн попытался отшутиться и мягко перевести разговор на другую тему.
Тао Цичжун понял намек и не стал настаивать. Он с поклонами откланялся вместе с Сюем Чжицзи.
Доу Шиюн вернулся в свой кабинет, сел за книгу, но вскоре к нему ворвался взволнованный слуга:
— Господин! Господин Тао, который приходил вместе с чиновником Сюем, снова здесь! Он говорит, что дело безотлагательное, и умоляет принять его!
Доу Шиюн был недоволен, но, будучи человеком мягким по натуре, согласился выслушать его вновь.
Как только Тао Цичжун вошёл, он сразу же низко поклонился, его лицо было полно стыда.
— Господин Доу, мужчине, как дереву, нужна кора. Я не осмелился говорить в присутствии чиновника Сюя. Но… мой племянник не виноват. Он владеет серебряной лавкой в Баодинской управе и… имел связь с наложницей самого управляющего. Она часто посылала ремесленников в лавку, чтобы те делали украшения. Префект что-то заподозрил, но не смог ничего доказать. Поэтому он подстроил дело, обвинив племянника в воровстве, чтобы заточить его в тюрьму.
Я служу советником в доме гуна Ин и имею с ним добрые отношения. Когда всё только началось, я думал, что это недоразумение. Гун даже отправил визитную карточку Баодинскому префекту. Тогда мы и узнали правду. Но обвинения уже были предъявлены, и гун не смог открыто вмешаться. Поэтому я пришёл просить вас, господин Доу.
— Поступок, конечно, постыдный, и нам самим неловко просить о снисхождении. Но у него есть старая мать, которой уже за шестьдесят, и несколько малолетних детей. Если с ним что-то случится, они останутся без опоры. Поэтому я осмеливаюсь просить вас — не о помиловании, а о сохранении жизни…
Он снова низко поклонился.
Теперь всё стало ясно. Доу Шиюн подумал: если сохранить жизнь, а затем Тао Цичжун устроит примирение, то через три-пять лет племянник, возможно, выйдет на свободу.
Теперь, когда речь шла о личной мести, Доу стал ещё более осторожным. Он подумал и сказал:
— Дайте мне время всё разузнать.
Тао Цичжун просиял:
— Прошу прощения, мой господин, но я говорил серьёзно. То предложение было не случайным. Речь идёт о наследнике гуна Ин, который сейчас является шестнадцатилетним юношей. Он красив и образован в шести искусствах: верховой езде, стрельбе, музыке, счёте, письме и этикете.
Ещё при рождении он получил наследственный титул четвёртого ранга — цзяньши. В пять лет он стал наследником, а сейчас занимает пост командира в Императорской гвардии, имея военный чин третьего ранга. У него есть только один младший брат и несколько дальних родственников. Его дом тихий и без суеты.
Если бы не скандал с семейством гуна Дина и смерть госпожи Цзян, свадьба уже давно бы состоялась.
История с гуном Дином была у всех на устах. Многие учёные считали, что он стал жертвой, а не преступником. Его сравнивали с Гуань Юем, а дело — с жертвами борьбы между Цзэн Ифэном и Е Шипэем.
Поскольку Сун Мо — племянник гуна Дина, его род был более чем знатным. Доу Шиюн серьёзно заинтересовался. Лучше выдать дочь замуж, чем держать её дома.
— Это правда? — не удержался он.
— Как бы я посмел обмануть господина Доу! — торжественно произнёс Тао Цичжун. — Я служу в доме гуна Ин уже более десяти лет и имею с ним доверие. Я бы не стал произносить такие слова без твёрдой уверенности.
Конечно, во многих знатных семьях браки устраивались через старших советников. Но уверенность, с которой Тао Цичжун вёл дело — будто всё уже решено, — вызывала у Доу Шиюна подозрения.
Если наследник гуна Ин действительно так хорош… почему Шоу Гу интересуется им?
Это не было проявлением ложной скромности. Просто семьи знатных дворян и семьи учёных-чиновников редко пересекались. О доме гуна Ин знали даже те, кто редко бывал в светском обществе. А он был всего лишь учёным четвёртого ранга. Да, его старший двоюродный брат был членом Тайного совета, но сам он лишь недавно получил должность. Их семьи не могли предложить друг другу ни политической, ни родовой выгоды. Дом гуна Ин был родом с вековой историей, и вряд ли они обратили бы внимание на простых учёных из академии Ханьлинь.
Тао Цичжун, будто прочитав его мысли, с лёгкой улыбкой объяснил:
— Откровенно говоря, после кончины госпожи Цзян в доме гуна Ин не осталось достойной хозяйки. Гун не планирует вступать в брак повторно, поэтому ищет жену для своего юного наследника. Она должна быть не только спутницей, но и умелой хозяйкой, способной поддерживать порядок в доме. Желательно, чтобы она была чуть старше наследника, зрелой, сдержанной, добродетельной и кроткой. Однако сколько бы мы ни искали, всё было не то.
Потом я услышал, что у вас есть старшая незамужняя дочь, которую вы намерены оставить при себе, чтобы она заботилась о вас в старости. Если вы так цените её, значит, она действительно достойная хозяйка. Поэтому я осмелился подумать об этом. Если бы незамужней оказалась ваша вторая дочь, я бы и не подумал…
Доу Шиюн почувствовал облегчение и не смог не сказать:
— Простите за отцовское бахвальство, но моя дочь действительно способна. Все дела в доме — и крупные, и мелкие — она решает сама.
Тао Цичжун вежливо слушал, но в душе оставался настороженным.
