Она поняла, что Сун Ичунь, хоть и мужчина, всю свою душу вкладывает не в государственные дела, а в семейные ритуалы. Хотя этот случай и показал Сун Ичуня с не самой лучшей стороны, для Доу Чжао он стал полезным напоминанием о том, что в будущем ей следует быть осторожнее.
— Принцесса Ниндэ и госпожа Лю только вчера меня увидели, — с улыбкой сказала она. — Если я им понравилась, то, наверное, это из-за тебя. Ты с детства пользовался их расположением?
Произнеся эти слова, она внезапно осознала: после упадка дома Цзян только старшие из семьи Лю оставались теми, кто мог сдерживать Сун Ичуня с позиции морали!
Её глаза вспыхнули. Подавляя волнение, она заговорила:
— Господин мой, ты знаешь, какие подарки любят принцесса Ниндэ и госпожа Лу? Когда мы поедем с визитом в их дома, нам нужно подготовить что-то особенное. Вчера принцесса Ниндэ подарила мне браслеты, украшенные драгоценными камнями, а госпожа Лю — ожерелье с драгоценными камнями. Оба подарка были очень дорогими, и мы не можем оставить их без внимания!
Сун Мо, привыкший с юности к придворным распрям, никогда не воспринимал мелочные придирки отца всерьёз. Иногда они его раздражали, но чаще просто надоедали. Использовать принцессу Ниндэ и госпожу Лю для давления на отца ему и в голову не приходило. Если бы он захотел сдержать Сун Ичуня, то обратился бы напрямую к Лю Фули.
Поэтому он подумал, что Доу Чжао просто хочет, как положено новой невестке, наладить отношения с роднёй мужа — и успокоился.
Похоже, она не заметила его неловкости!
Он быстро взял себя в руки и спокойно сказал:
— Если хочешь, попроси господина Яна узнать. Я сам никогда не интересовался, что они любят. Особенно принцесса Ниндэ — она ведь выросла во дворце, понять её вкусы непросто.
— А правда ли, — внезапно спросила Доу Чжао, глаза её заискрились от любопытства, — что император, даже если блюдо ему нравится, ест только три ложки, чтобы избежать отравления?
Сун Мо рассмеялся. В груди у него потеплело:
— Кто тебе такое сказал? Полная чепуха! У императора и у наложниц с рангом есть собственные маленькие кухни. Обычно они едят только оттуда. А блюда из Императорской кухни — так, для показухи.
— Я читала это в одном из неофициальных хроник, — сказала Доу Чжао, лёжа на подушке, как делала, болтая с Сусин и Сулань. — Там говорилось, что император, мол, недоедает, а потом втихаря доедает в малой кухне.
Её лицо упиралось в подушку, щёчка порозовела от давления. В этот момент в ней не было ни строгости, ни величавости — только живость и немного озорства. Сун Мо вдруг нашёл такую её — невероятно милой.
Он лёг набок, опершись на локоть, посмотрел на неё и с улыбкой сказал:
— Это ты говоришь. Я — молчал.
— И совсем ты не весёлый! — она шутливо надула губы. — Неужели у тебя и промашек не бывает?
Атмосфера в комнате вдруг потеплела, стала уютной и живой.
Улыбка на губах Сун Мо стала мягче.
— Хм… — он прикинулся задумавшимся. — А вот не знаю, не разговариваю ли я во сне…
Доу Чжао рассмеялась.
Вдруг раздался громкий грохот!
Доу Чжао вздрогнула.
Сун Мо уже вскочил, ловко, как кот.
Они затаили дыхание и прислушались.
За окном налетел порыв ветра, со стуком захлопнув ставни.
Они переглянулись — и рассмеялись.
— Ветер поднялся! — Сун Мо надел халат. — Пойду посмотрю.
— Осторожнее, — напомнила Доу Чжао. — Такой ветер — и завтра погода может испортиться. Пусть присмотрят за деревьями. Главное, чтобы что-нибудь не рухнуло!
Во дворе Сунов росло много старых деревьев…
— Обязательно, — улыбнулся Сун Мо и вышел, велев Сусин остаться при госпоже, а сам с Чэнь Хэ куда-то удалился.
Доу Чжао лежала на постели и слушала, как снаружи всё сильнее гудит ветер.
Но ей было спокойно.
Словно она — в крепком корабле, под надёжной защитой. Кто-то всегда рядом, кто-то всегда разбудит в случае беды. И не надо бояться, что её унесёт буря.
Постепенно её клонило в сон.
Сквозь дрему ей будто послышался чей-то голос:
— Не буди её. Пусть выспится хорошенько…
…
Когда она проснулась на следующее утро, за окном вовсю бушевал ливень, ветер завывал, загибая деревья.
Сун Мо уже проснулся и сидел на кане, читая.
Заметив, что она открыла глаза, он с улыбкой сказал:
— Хорошо, что ты вчера нас предупредила. У павильона упал старый фениксовый платан. Ствол оказался полностью пустой внутри.
— Самые старые деревья всегда такие, — с лёгким вздохом ответила Доу Чжао. — Вроде крепкие с виду, а внутри давно сгнили. И не знаешь, в какой день рухнут.
Она вздохнула.
— Жаль, что именно сегодня мы идём к моим родным. Интересно, проедем ли мы по такой погоде?
— Я уже послал людей разведать дорогу, — успокоил её Сун Мо. — Ты собирайся. Поклонимся отцу и поедем в аллею Цинъань.
