Когда Доу Чжао и Сун Мо почтительно приветствовали Сун Ичуня, неожиданно появился Доу Цзичан, чтобы забрать Доу Чжао домой.
Сун Ичунь, не в силах выразить свои чувства, поспешно напутствовал юную пару и отправил их в путь.
Внезапно налетевший ветер принёс с собой проливной дождь, и его струи, словно волны, обрушились на землю. Навесной коридор, словно вымытый до блеска, заливало с новой силой — стоило ступить на него, как обувь, подолы и даже носки промокали насквозь.
Все надели соломенные плащи и деревянные башмаки. Доу Чжао в них казалась выше, чем обычно. Сусин с трудом удерживала зонт над её головой.
— Я сама, — с улыбкой сказала Доу Чжао, протягивая руку к зонту.
Но прежде чем она успела взять его, чья-то рука, белая и гладкая, как отполированный нефрит, аккуратно перехватила зонт.
Доу Чжао подняла глаза и увидела перед собой спокойное лицо Сун Мо.
— Я подержу, — невозмутимо сказал он, укрывая её зонтом и мягко касаясь плеча, чтобы направить вперёд.
Чэнь Хэ, который обычно держал зонт над головой Сун Мо, на мгновение замер, а затем поспешил за ними.
Доу Чжао была настолько невысокой, что её голова едва доставала до уха Сун Мо. Ей достаточно было слегка наклониться, чтобы её голова коснулась его плеча.
В обеих своих жизнях она всегда держала зонт над другими. Интересно, кто-нибудь когда-нибудь держал зонт над ней?
Ошеломлённая этими мыслями, она шла, пока не осознала, что стоит у повозки. Кучер уже приготовил подножку.
Сун Мо на мгновение остановился, затем взял её за руку:
— Скорее, садись. Береги подол, не намочи, — сказал он и наклонил зонт, чтобы прикрыть подножку, явно намереваясь помочь ей подняться.
Крупные капли дождя стекали по его лицу.
Доу Чжао поспешно забралась в повозку.
Чэнь Хэ подбежал с большим масляным зонтом, высоко подняв его, чтобы защитить господина от ветра и дождя.
Сун Мо передал зонт стоявшему рядом Ву И и сел в повозку следом.
Сусин и остальные, сначала в изумлении опустив глаза, быстро последовали за ними.
Доу Цзичан, увидев эту сцену, на мгновение остановился в изумлении. Он был поражён, ведь вся столица знала, что наследник дома гуна Ин был высокомерным, холодным и неприступным человеком. И всё же… он мог так заботливо относиться к своей Четвёртой сестре… Даже у самого ледяного сердца, оказывается, есть тёплая сторона, когда речь идёт о его любимой.
Он усмехнулся и легко запрыгнул в повозку семьи Доу. Капли дождя барабанили по крыше, создавая ритмичный звук.
Доу Чжао, взглянув на свой сухой подол, почувствовала искреннюю благодарность. Она с теплотой поблагодарила Сун Мо и протянула ему платок, чтобы он мог вытереть дождь с лица.
Сун Мо с лёгкой улыбкой принял платок. Это был простой белый шёлковый платок с вышитой в уголке охапкой диких орхидей. Он напомнил ему сад Доу Чжао, в котором он уже бывал.
Он промокнул лицо, и ткань едва уловимо пахла — возможно, орхидеями, а может, жасмином. Присмотревшись внимательнее, он скорее почувствовал аромат туберозы — тонкий и чистый.
Сун Мо бережно убрал платок в рукав, затем приподнял занавес повозки и посмотрел в окно из прозрачного стекла.
— Хочешь съездить в Чжэндин? — спросил он.
Улицы были почти пусты, ветер и дождь гнали по мостовой опавшие листья.
Глаза Доу Чжао вспыхнули:
— Правда можно?
— Если чего-то хочешь — всегда найдётся время, — ответил он, обернувшись. Его взгляд в тусклом свете повозки сиял, как звёзды.
— Ты прав! — весело рассмеялась Доу Чжао, затем задумалась.
Было бы замечательно, если бы Сун Мо мог сопровождать её в Чжэндин. Тогда бабушка смогла бы увидеть его, и её душа была бы спокойна. Однако у Сун Мо есть обязанности в Императорской гвардии, и ему не так просто вырваться. Нужно всё хорошо обдумать.
— Я обсужу это позже с господином Яном, — с улыбкой сказала она. — И объясню ситуацию с гуном.
Сун Мо кивнул, но в глубине души его охватило беспокойство. Если бы его мать была жива, она могла бы помочь Чжао, и поездка в Чжэндин не была бы такой трудной.
Он невольно сжал кулак, ощущая тоску.
Доу Чжао заметила, как изменилось настроение её спутника, и тоже посмотрела в окно.
— С каждым дождём осень становится всё холоднее, — произнесла она. — Где мы находимся?
Хотя в прошлой жизни она прожила в столице более десяти лет, ей был знаком лишь район Фугуй-фана.
— Мы на улице Врат Успокоения, — задумчиво ответил Сун Мо, а затем обратился к вознице: — Сверни в переулок Цзяньми, поедем через аллею Цинъань.
Возница на мгновение растерялся, но, быстро оправившись, громко подтвердил приказ и направил повозку в ближайший переулок.
— Почему мы выбрали переулок Цзяньми? — удивлённо спросила Доу Чжао. — Разве он ближе к аллее Цинъань?
Ей хотелось запомнить этот маршрут для будущих визитов в родительский дом.
Сун Мо с улыбкой ответил:
— Эта дорога на полчаса длиннее, чем если бы мы поехали через Северную улицу у Императорской стены. Но в той стороне расположены Шесть ведомств и Пять военных управлений. Я подумал, что тебе будет интересно на них взглянуть.
Доу Чжао чувствовала себя немного неловко. Он обращался с ней так, будто она была деревенской девушкой, никогда раньше не покидавшей пределы родного дома. Однако ей было приятно, что он так заботливо обо всём подумал.
В повозке позади них сидел Доу Цзичан, недоумевая. Почему они повернули на юг? Это же в противоположную сторону!
Он приоткрыл занавес и увидел, как повозка Сун Мо ненадолго остановилась у ворот Ханьлиньской академии, Управления императорских садов и Академии медицины, а затем снова медленно поехала дальше.
Он не выдержал и спросил у сопровождающего охранника:
— Что они там делают?
Охранник ненадолго отлучился, а вернувшись, доложил:
— Молодой господин показывает четвёртой госпоже, где расположены Шесть ведомств.
— Шесть ведомств? — опешил Доу Цзичан. — А это-то какое отношение имеет к четвёртой сестре?
Какой он заботливый, приятно от этого. Спасибо большое за перевод ❤️