— Сколько у вас таких? — воскликнула Доу Чжао, не в силах оторвать взгляд от тушечников.
— Без понятия, — честно признался Сун Мо, который, кажется, впервые увидел эти изделия. Он с интересом повертел их в руках. — Предметов слишком много. Всё записано в нескольких толстых описях. Я запоминаю только то, что производит на меня сильное впечатление…
Он помахал тушечниками в сторону Чэнь Хэ:
— Запиши эти. Я отнесу их в кабинет.
Чэнь Хэ поспешно кивнул, утирая пот, и вместе с кладовщиком начал лихорадочно перелистывать книги:
— Я точно помню, что они были здесь… Куда же они делись?..
Но Доу Чжао, видя, что поиски затягиваются, махнула рукой, мол, не стоит. Вместе с Сун Мо они вернулись в покои.
Оба были немного запылены и попросили принести воды, чтобы умыться.
Когда Доу Чжао вышла, Сун Мо как раз разглядывал тушечники при свете лампы. Услышав её шаги, он поднял голову и улыбнулся:
— Как думаешь, если я подарю эти тушечники тестю — он обрадуется?
Оказалось, что он выбрал их в подарок её отцу.
Доу Чжао была слегка ошеломлена, но тут же рассмеялась:
— Конечно, понравятся! Он даже использовать их не станет — поставит в кабинете и будет всем хвастаться: мол, подарок от зятя. Ну и, будешь ещё дарить?
Сун Мо сделал вид, что подумал:
— Конечно! И не только подарю — поищу ещё получше.
Доу Чжао рассмеялась — звонко, от души.
Сун Мо вновь устроился на кане и начал черновик для надписи на будущей печати.
— Тебе следует лечь пораньше, — мягко произнесла Доу Чжао. — Завтра тебе предстоит ранний подъём.
Однако Сун Мо был непреклонен.
— Ты иди спать, — сказал он, не отрываясь от работы. — Как только я закончу, сразу лягу.
Доу Чжао улыбнулась и отправилась в кровать.
…
Когда она проснулась, Сун Мо уже крепко спал рядом.
Он лежал, придвинувшись к самому краю постели, словно боялся потревожить её. Почти вся кровать оставалась пустой, и, несмотря на их брак, он спал как посторонний — сдержанно и уважительно.
Доу Чжао вспомнила всё, что произошло накануне, и, глядя на его позу, почувствовала, как сжимается её сердце. В глазах защипало.
Она осторожно поправила на нём одеяло, тихо встала и шепнула Ганьлу, которая уже ждала:
— Тише, не буди молодого господина.
— Есть, — так же тихо ответила служанка.
Доу Чжао ушла умываться, не подозревая, что Сун Мо, лёжа к ней спиной, уже открыл глаза.
В мягком свете рассвета его глаза сверкали, словно звёзды.
…
Пир был организован от имени Сун Мо и Доу Чжао, поэтому, помимо старшей госпожи Лю и принцессы Ниндэ, были приглашены только молодые родственницы.
Третья супруга гуна Цзинь, госпожа Фэн Хуэй, с широкой улыбкой подвела к Доу Чжао свою золовку — госпожу Ши, племянницу гуна Чансина.
— …Услышала, что у вас хризантемовый пир, и говорит: «Очень хочется взглянуть!» Я сказала, что вы человек добрый, пусть просто пойдёт со мной — и вот, привела. Да мы ведь почти родня! Брат её семьи женился на вашей сестре — теперь мы и вовсе породнились.
Госпожа Чжан в этот раз была гораздо дружелюбнее, чем прежде, а Вторая госпожа Чжан, которая пришла без приглашения, держалась ласково, как ни в чём не бывало.
Когда человек беден, на базаре никто не обратит на него внимания, но как только он становится богаче, родственники словно с гор спускаются.
Доу Чжао, прожив две жизни, повидала немало подобных ситуаций, поэтому она держалась спокойно.
Она обменялась несколькими любезностями со Второй госпожой Чжан, когда подошла госпожа Ван Шао с просто одетой, скромной девушкой.
— Госпожа, — произнесла она, — это супруга наследника гуна Хэйчана.
У Доу Чжао ёкнуло сердце.
Наследник гуна Хэйчана, Шэнь Цин, был женат на дочери Сяо Саньёу — давнего друга их семьи. Однако после восшествия на престол принца Ляо, именно из-за обвинений в адрес Сяо Саньёу, который, как говорили, притеснял торговлю и строил что-то под предлогом могилы матери, весь род Шэней попал под удар и был казнён.
Доу Чжао, конечно, никогда не верила в официальные причины казни семьи Шэнь. Теперь она с любопытством вглядывалась в лицо госпожи Сяо.
Та, казалось, ещё не совсем привыкла к своему новому положению. Она робко поклонилась и произнесла почти неслышно:
— Госпожа…
— Не стоит церемониться, — с улыбкой ответила Доу Чжао. — Сегодня здесь нет старших, поэтому мы можем вести себя свободно. Даже если кто-то немного переберёт, я помогу ему протрезветь, прежде чем он отправится домой.
Госпожа Сяо с облегчением вздохнула, и её лицо слегка порозовело:
— Я… я не пью.
— Вот и замечательно! — Доу Чжао рассмеялась. — Я тоже. А то я боялась, что придётся пить за всех.
Они обе рассмеялись, и напряжение между ними исчезло.
…
В это время Сун Мо, беседуя с Чжан Сюмином, давал ему указания:
— Следи внимательно. Как только появится возможность приобрести место Цяньху в Цюлин, сразу же сообщи мне.
Чжан Сюмин, окинув взглядом павильон у воды, где У Цин бросал корм в озеро, тихо произнёс:
— Молодой господин, это место стоит не менее двадцати тысяч таэлей. Почему бы вам не объединить усилия с Гу Юем и не выкупить его вместе? Я могу помочь найти покупателя.
Сун Мо усмехнулся в ответ:
— Не стоит действовать опрометчиво. На это место уже положил глаз гун Чансин.
Чжан Сюмин, скривившись, произнёс:
— Он на всё обращает внимание! Но если он может позволить себе мясо, то и другие могут рассчитывать хотя бы на похлёбку…
Сун Мо, похлопав его по плечу, сказал:
— У меня есть свои планы. Просто будь в курсе событий.
Чжан Сюмин, служивший старшим чиновником в Управлении задней армии, кивнул в знак понимания:
— Я всё понял.
Сун Мо отправился к Гу Юю.
Части этой главы местами перепутались