Затем он с любопытством спросил:
— А почему вы так поздно приехали? Если бы вы задержались ещё немного, я бы уже отправил человека за вами.
В день первого ежемесячного визита принято, чтобы зять приехал с почестями: верхом, в сопровождении свиты, торжественно. Знатные семьи имели для этого собственных лошадей и экипажи, а более скромные нанимали повозки ещё до рассвета, чтобы отвезти невесту обратно в дом родителей. Но сейчас уже давно перевалило за полдень, и всё происходило в доме, куда Доу Мин вышла замуж вместо Доу Чжао — как же Доу Вэньчану было не насторожиться?
Однако Вэй Тиньюй и Доу Мин ответили уклончиво.
Доу Вэньчан понял, что за этим скрывается что-то ещё, но не стал лезть в дела: слишком много проблем было с Доу Мин. Раз она молчит, то он сделал вид, что не заметил, и начал вяло беседовать с Вэй Тиньюем.
Доу Мин, осматривая пустой и тихий дом, быстро поняла, что госпожа Лю, Пятая госпожа, госпожа Го и другие, вероятно, отправились в дом гуна Ин — поздравить Доу Чжао с получением титула. И снова её носовой платок скрутился в жгут в её пальцах.
…
Как только Доу Мин ушла, лицо Вэй Тиньчжэнь стало холодным, словно покрылось инеем.
— Мама, вы и дальше будете потакать Доу Мин? Её нужно научить манерам.
Когда госпожа Тянь была невесткой, она и её свекровь жили в гармонии. Та никогда не проявляла недовольства, и ей не казалось необходимым устанавливать строгие порядки в доме.
Она растерянно моргнула и спросила:
— А… это обязательно?
— Если бы она была кроткой и воспитанной, я бы не просила! — резко ответила Вэй Тиньчжэнь. Её всё ещё жгло от того, что госпожа гуна Цзинь велела ей и двум снохам идти поздравлять именно Доу Чжао. Это было как пощёчина, и её щеки до сих пор пылали.
— Но вы же сами всё видели! Только поженились, а она уже в слёзы по любому поводу. Это поведение не госпожи, а наложницы, которая борется за благосклонность! Если так и дальше пойдёт, брат окончательно под неё прогнётся. Как она сможет управлять его домом? Вы уже приняли невестку. Или вы и дальше хотите сами заниматься хозяйством?
Госпожа Тянь вздрогнула.
Когда она была молода, то во всём слушалась свою свекровь и передавала ей бразды правления в хозяйстве. После её смерти она начала советоваться с дочерью. А когда дочь вышла замуж, она надеялась, что сможет передать свои знания и опыт невестке.
Госпоже Тянь уже давно не хотелось заниматься повседневными делами, такими как покупка дров, риса, масла и соли. Она задумалась на мгновение, а затем медленно кивнула.
Вэй Тиньчжэнь с облегчением выдохнула — её затаённая обида на Доу Чжао, наконец, начала утихать.
…
Тем временем в павильоне Ичжи Доу Чжао и Сун Мо стояли у ворот, провожая старую госпожу Лю и принцессу Ниндэ после осеннего пиршества с хризантемами.
Когда гости уехали, в павильоне Ичжи воцарилась тишина.
Сусин отдала распоряжение убрать столы, стулья и посуду. Ганьлу и Сужуань принесли горячую воду, чтобы помочь госпоже и господину умыться и переодеться.
Сун Мо вышел из умывальни и увидел, как Доу Чжао, ничуть не уставшая, бодро сидит перед зеркалом и наносит на лицо крем.
Это зрелище согрело его душу — словно он на мгновение вернулся в детство.
Его мать тоже когда-то сидела у зеркала так же спокойно, пока он и его старший брат играли рядом.
Он с облегчением рухнул на кровать из наньму, раскинувшись на спине.
— Как же я устал! — простонал он, подложив руку под голову. — Это хуже, чем два часа стоять в стойке всадника. Столько гостей, всем нужно улыбаться, каждому уделять внимание… Скоро лицо начнёт сводить от напряжения.
Когда мама занималась этим, я и не задумывался о подобных вещах. Но как только мы сами начали ходить в гости, нам постоянно делали замечания. Только когда сам приглашаешь гостей, понимаешь, как это тяжело… В следующий раз не втягивайте меня в такие мероприятия. Я лучше буду слушать тебя — скажешь, что делать, я сделаю. Хочу быть беззаботным главой семьи!
Едва он произнёс это, как не только Доу Чжао, но и служанки в комнате с трудом сдержали смех.
В глазах Доу Чжао Сун Мо всегда был человеком, внушающим страх: он был казнённым мечом императора, который двенадцать лет сохранял расположение трона. Разве можно было представить, что он не любит светские встречи?
Ей же, напротив, нравились такие празднества. Особенно когда она видела, как радуются те, кто ей дорог, на душе становилось легче.
Она встала и, присев на край кровати рядом с ним, с улыбкой спросила:
— А если я попрошу тебя принимать гостей — примешь?
Сун Мо смущённо заулыбался.
Не принимать гостей — не значит выполнять всё, что она говорит. Принимать — значит уже не быть «беззаботным главой».
Доу Чжао улыбнулась, слегка прикусив губу:
— Просто будем устраивать меньше банкетов.
Её голос был мягким, взгляд — ласковым, в словах слышалась уступчивость. У Сун Мо внутри всё потеплело — словно он стал её сокровищем, которое хранят на ладони.
Внезапно он почувствовал непреодолимое желание быть к ней ближе.
Не удержавшись, он схватил её за руку.
— Ой! — воскликнула Доу Чжао, упав прямо в его объятия.
Ганьлу, увидев это, замерла и поспешно подала знак остальным служанкам. Её лицо покраснело до ушей, она бесшумно вывела девушек из комнаты и закрыла резную решётчатую дверь.
Доу Чжао, смутившись, поспешно встала. Она всё ещё ощущала, как в падении ударилась локтем о его тело — крепкое, но удивительно мягкое. Она не могла точно сказать, где именно задела его, но знала, что локоть — одна из самых твёрдых частей тела. Если удар пришёлся неудачно, это должно было быть больно.
Вместо того чтобы упрекать его, она сразу же спросила с тревогой:
— Куда я тебя ударила?
В предложении «В глазах Доу Чжоу Сун Мо был человеком, внушающим страх: он был казнённым мечом императора…» слово «казнённый» означает , что император его казнил. По смыслу здесь должно быть «казённым», то есть на службе у императора
Или карающим мечом