Когда Ян Чаоцин вернулся домой, Ву И сразу же бросился к нему навстречу и рассказал о последних событиях: семья Сун прислала старшую матушку, чтобы она занялась ведением хозяйства. Старшая матушка пригласила Доу Чжао на разговор, но госпожа проигнорировала её приглашение. В результате Сун Ичунь подверг её критике.
Лицо Ян Чаоцина мгновенно омрачилось.
— Как отреагировала госпожа? — спросил он, нахмурившись.
— Госпожа даже бровью не повела, глядя на старшую матушку, — с азартом отрапортовал Ву И. — А та сейчас в цветочном зале бесится, рвёт и мечет!
Ян Чаоцин немного подумал и велел:
— Поставь несколько человек сопровождать госпожу. Если старшая матушка осмелится вести себя дерзко — можете не церемониться в ответ.
Он вспомнил, что когда Сун Ичунь захотел вычеркнуть Сун Мо из родословной, во всём доме Сун не нашлось ни одного человека, кто бы встал за него горой. Такие родственники — одни приспособленцы. Связи с ними в трудную минуту оборачиваются лишь разочарованием.
Ву И, сияя, поспешил выполнять поручение.
Хотя Ян Чаоцин и был осведомлён о присутствии сестёр из рода Бе при Доу Чжао, он всё же решил проявить осторожность. Как говорится, лучше быть готовым к любой неожиданности, чем сожалеть о беспечности. Поэтому он подозвал Ся Ляня и спросил:
— Как думаешь, не стоит ли усилить охрану у вторых ворот?
Ся Лян замялся:
— Это может быть воспринято неоднозначно… Лучше избегать любых намёков. Я думаю, что завтра нам следует обратиться в охранное бюро и нанять несколько женщин-телохранительниц для ночного дежурства.
Ян Чаоцин кивнул в знак согласия:
— Отличная идея. Немедленно займись этим вопросом.
Ся Лян незамедлительно отправился в знакомое охранное бюро.
Тем временем в цветочном зале, где недавно бушевали крики и топот, старшая матушка осталась одна. Все управляющие кормилицы и служанки, уловив настроение, давно покинули помещение. Без зрителей её злость исчезла.
Только тогда госпожа Тан осмелилась подойти и осторожно заговорила:
— В конце концов, этот дом гуна рано или поздно перейдёт в руки третьего дяди. Зачем вам брать на себя роль злодейки?
Сун Мо в роду Сун занимал третье место.
Старшая матушка, услышав это, наконец просияла, удовлетворённо кивнула и даже улыбнулась:
— Раз у тебя есть такое понимание, значит, не зря я взяла тебя с собой.
Госпожа Тан удивленно распахнула глаза.
Старшая матушка внимательно осмотрела зал. Кормилицы, которых она привезла с собой, бдительно стояли у дверей. Она понизила голос и произнесла:
— Дом гуна, как ни посмотри, принадлежит ему. Твой второй дядя сейчас в самом расцвете сил, так что Сун Яньтану ещё не скоро предстоит управлять этим домом. Мы все зависим от благосклонности гуна. Если он нас одарит — это уже счастье. Даже не мечтая о богатстве, мы всё равно получим то, что нам нужно. А если мы чем-то не угодим, то всё может рухнуть из-за одного холодного взгляда. Скажи, разве мы осмелимся обидеть гуна?
Госпожа Тан кивнула, не в силах произнести ни слова.
Старшая матушка продолжила:
— Твой второй дядя велел мне взять на себя управление хозяйством в доме гуна. Я понимаю, что он хочет, чтобы я усложнила жизнь этой госпожи Доу. Между отцом и сыном уже почти война. Раз уж он принял такое решение, я не могу отказаться. Иначе он сразу подумает, что мы с тобой перешли на сторону Яньтана.
Она тяжело вздохнула и с горечью произнесла:
— А Яньтан, который воспитывался рядом с господином Сун, с самого детства прислушивается только к мнению родственников из семьи Цзян. Он не считает семью Сун своими близкими.
Вспомни, например, как в прошлый раз повозка твоего дяди столкнулась с торговцем лепёшками. Для гуна это было бы пустяковым делом, он мог бы решить всё парой слов. Однако стражники, желая угодить, по ошибке сообщили об этом Яньтану.
Вопрос можно было бы решить одной фразой Яньтана, но вместо этого он проявил великодушие перед незнакомцами и в результате заставил твоего дядю заплатить двадцать лянов серебра.
Госпожа Тан, погружённая в свои мысли, задавалась вопросом: «Если двадцать лянов могли решить эту проблему, то зачем было доводить дело до гуна? Теперь дом гуна в долгу перед этими чиновниками, и к тому же ходят слухи, что мы пресмыкаемся перед людьми из-за своего положения».
Её свёкор и свекровь, в общем-то, были неплохими людьми, но ради репутации были готовы пойти на всё. Проще было заплатить пятьдесят лянов, чтобы замять дело в управе, чем просто отдать двадцать в качестве компенсации торговцу.
Старшая матушка, конечно, не знала, что творится в голове у её невестки. Увидев, как та покорно кивает, она осталась довольна.
— Вы, молодые люди, не всегда понимаете некоторые вещи. Твой второй дядя — человек семейный, но если его разозлить, то он не проявит милосердия. Всё, что у нас есть, — это благодаря ему. Когда он просит, я не могу ему отказать.
Как ты справедливо заметила, однажды этот дом всё равно отойдёт Яньтану. Пока твой второй дядя жив, с ним жить хорошо. Но что будет с вами, когда его не станет? Я не могу думать только о себе и забывать о вас.
Эти слова задели госпожу Тан.
— Мама хочет сказать… — произнесла она, наклонившись ближе.
Старшая матушка подала ей знак наклониться ещё ближе.
— Кроме павильона Ичжи, весь дом полон людей твоего второго дяди. Всё это моё раздутое буйство — спектакль для невестки Доу. А ты сейчас же отправляйся к ней, покайся, скажи, что я старая и глупая, не разобралась, что второй дядя просто просил меня помочь, ведь в доме нет старших, а я, не зная меры, начала распоряжаться, как будто всё тут моё. Пусть она не держит на меня зла.
Расскажи ей, как наша семья полностью зависит от второго дяди, что каждое его слово для нас важнее, чем императорский указ… В общем, сделай всё, чтобы она сжалилась. Я здесь продолжу бушевать, а ты — ласкай её, как только можешь. Даже если она меня отругает, ты тоже покивай, поддакни. Запомни: в будущем вы всей семьёй будете зависеть от неё.
И в завершение строго посмотрела:
— Всё ли поняла?
— Это как в пьесе: один строгий, другой мягкий, — быстро сообразила госпожа Тан. — Поняла, мама. Только… а если она и вправду начнёт ругать?
— Детей не жертвуешь — волка не поймаешь. Делай, как я учу. Я тебя потом не упрекну.
