Доу Чжао встала на ступенях передней залы и стала ждать, пока Ву И и остальные отступят к решётчатой калитке.
В воздухе витала гарь, серая пыль пепла оседала на плечах, щекотала в горле и душила.
И тут её осенило.
— Жена Лу И! — окликнула она. — Немедленно берите людей и перетаскивайте дрова из кладовки прямо в центр двора. Разводите огонь!
— Поняла! — глаза у той засверкали. — Сразу видно: госпожа — умница!
Когда господин Ян и остальные увидят пламя отсюда, они сразу поймут, что в доме не просто пожар, а что-то гораздо хуже. Прибегут. И нам не придётся ни звать, ни рисковать посыльными. Это и время сэкономит, и защитит всех.
Жена Лу И, не в силах сдержать восторг, взглянула на госпожу с таким уважением, словно перед ней стоял великий полководец.
Не только она, но и все женщины — служанки, невестки, даже те, кто до сих пор дрожал от страха, — вдруг ощутили, что победа возможна. Во дворе разлилась волна оживления.
Это было именно то, чего добивалась Доу Чжао. Когда люди верят, что могут победить, у них действительно появляется шанс.
Служанки, движимые этим чувством, сами направились к кладовке и вместе с чернорабочей прислугой начали собирать поленья, ветки и щепки. Во дворе стояла тишина — никто не болтал и не паниковал. Всё происходило организованно, точно и по делу.
Когда слуги из переднего двора, сопровождаемые Ву И, увидели это, каждый из них почувствовал, как к горлу возвращается дыхание, а к сердцу — уверенность.
Ву И, заметив груду дров и пламя, уже вспыхивающее посреди двора, на мгновение застыл.
Затем он обернулся к Доу Чжао, и в его глазах читалось восхищение.
Но у Доу Чжао не было времени на восхищение.
— Ву И! — произнесла она с решимостью. — Оставайся у калитки и стой до последнего. Не впускай их ни в коем случае. Ты сможешь?
Ву И выпрямился, его глаза загорелись. Он сжал кулак и почтительно поклонился:
— Госпожа, клянусь своей жизнью, я не подведу вас!
Доу Чжао удовлетворенно кивнула:
— Принеси тяжёлую мебель из боковых комнат и забаррикадируйте ворота.
Тем временем те, кто был снаружи, приближались. По воротам началась новая волна ударов.
Одно дело — знать об опасности, и совсем другое — столкнуться с ней лицом к лицу.
Стены сотрясались от ударов, а ругательства, доносившиеся снаружи, были настолько ужасными, что даже у самых опытных слуг начинали дрожать руки.
Служанки нервно сжимали одежду, а молодые слуги, отводя глаза, нервно сглатывали. Даже Доу Чжао, обычно сохранявшая хладнокровие, почувствовала, как сердце сжимается от тревоги. Если они прорвут калитку, защититься будет просто нечем.
К счастью, жена Лу И уже успела развести костёр. Языки пламени взвились в небо, озарив не только крышу, но и души тех, кто ещё минуту назад был охвачен страхом.
Снаружи началась паника:
— Чёрт побери, они, эти паршивые девки, что, костёр развели?! Вы что — совсем сдурели? Жгите сильнее, а то уйдём отсюда ни с чем!
Крики становились всё злее, а удары по воротам — всё яростнее. Так продолжаться не могло. Калитка уже трещала по швам.
Доу Чжао, глядя на дрожащие створки, ощущая, как волны жара от костра обжигают лицо, вдруг поняла, что у неё появилась идея. Смелая, даже безумная.
— Жена Лу И! У нас во дворе есть лестницы?
— Есть! — ответила девушка, но её голос дрожал. От прежнего энтузиазма не осталось и следа — удары по воротам погасили в ней весь огонь.
— А… зачем вам лестницы, госпожа?
Доу Чжао не стала отвечать на вопрос. Вместо этого она задала свой:
— Сколько их?
Жена Лу И, стиснув зубы, быстро посчитала:
— Четыре. Одна у кухни…
— Достаточно, — прервала её Доу Чжао. — Быстро! Возьмите несколько женщин, пусть они ставят воду кипятиться! Это срочно! И ещё: отправьте кого-нибудь с Сулань — пусть принесут сюда все четыре лестницы.
Та кивнула, не осмелившись спросить, что задумала госпожа. И тут же скомандовала:
— Живо! Котлы, вода, дрова! Варим кипяток! Ты — за лестницами, все четыре, быстро, бегом!
Женщины, хоть и не понимали, к чему это, но, чувствуя уверенность своей госпожи, ни в чём не колебались.
— Как только вода закипит, лейте её сверху прямо на головы, — распорядилась Доу Чжао. — Посмотрим, останется ли у них охота ломиться после этого!
Затем она обвела всех взглядом и ободряюще добавила:
— Господин Ян наверняка уже увидел пламя. Думаю, помощь скоро придёт!
— Госпожа, вы как сам Чжугэ Лян! — восхищённо выдохнул кто-то.
В рядах послышался смех, и настроение снова улучшилось. Люди воспрянули духом.
Доу Чжао улыбнулась лёгкой, лучистой улыбкой.
Узнав о замысле госпожи, жена Лу И засучила рукава и с новыми силами принялась раздувать огонь. Вскоре они уже несли первые пару котлов с кипятком, стараясь не расплескать их по дороге.
Доу Чжао, конечно же, не собиралась рисковать своими людьми. Она отдала приказ:
— Сусин, Сулань — у вас крепкая рука, вы и лейте. Остальные не лезьте.
— Жена Лу И, без остановки топите дальше! Не прекращайте ни на минуту!
Жена Лу И колебалась, желая остаться и посмотреть, как горячая вода попадёт на негодяев… Но всё же она подчинилась, когда увидела, как Сусин и Сулань устанавливают два лестничных пролёта, забираются на стену и, координируя свои движения, начинают сливать кипяток. В тот же миг снаружи раздались дикие крики боли:
— А-а-а! Горячее, чёрт побери!
— На стене! Они льют воду сверху!
— Дайте мне шест! Сбейте их вниз!
Жена Лу И, слушая испуганные крики нападавших, не смогла сдержать смеха. Пританцовывая, она побежала обратно на кухню, чтобы наполнить третий котел кипятком.
Когда она вернулась, у ворот уже раздавались другие шаги — поспешные, шумные и полные тревоги. Среди них звучали знакомые голоса, испуганные и взволнованные:
— Госпожа! Госпожа!..
— Ся Лян! — узнала Доу Чжао.
И с облегчением выдохнула.
Сулань радостно высунулась из-за стены и закричала:
— Мы здесь! Здесь!
А затем, не в силах сдержаться, она обрушила вниз весь котел с кипятком. Нападавшие, уже готовые увернуться, ловко разошлись в стороны, но это не омрачило радости Сулань.
Она сияла. Всё получилось.
