Сун Мо заметил, что Доу Чжао говорит с особым значением, особенно когда речь заходит об аллее Грушевого дерева. Когда Гаошэн покинул павильон Ичжи, он не смог сдержать беспокойство и спросил:
— Что случилось? Нужна моя помощь?
— Пока нет, — с улыбкой ответила Доу Чжао, слегка прикусив губу.
Если бы Сун Мо знал, о чём идёт речь, он вряд ли был бы так спокоен…
— Пора обедать, — напомнила она. — Иначе мы действительно опоздаем.
Задумчиво взглянув на холодное зимнее небо, она добавила:
— В такую погоду лучше сразу отправиться в Дасин. Что касается Фэнтая, мы уже просили людей присматривать за саженцами. Как только что-то появится, нам сообщат. А если мы будем спешить, то нас могут принять за покупателей, которые не знают своего дела. То, что стоило десять лянов, могут продать за двадцать.
Поскольку прогулка была затеяна только ради её удовольствия, Сун Мо с лёгкостью согласился. Если ей не хочется, то ему не стоит настаивать.
После сытного обеда они отправились в путь. Повозка с лёгкостью скользила по заснеженным улицам, словно по тонкому льду. К моменту их прибытия управляющий поместьем, служанки и поварихи уже ждали у ворот. Они почтительно приветствовали господ и госпожу, провожая их внутрь.
После небольшого отдыха Сун Мо вместе с управляющим отправился в поля, чтобы проверить, как идут работы. А Доу Чжао, как и в прошлый раз, осталась в комнате отдыха, окружённая заботливыми женщинами, которые были знакомы ей ещё с прошлого визита.
…
В цветочном зале резиденции хоу Цзинина царила шумная атмосфера. Здесь собралась почти вся родня Вэй: тётушки, кузены и троюродные братья. Из семьи Доу пришли все, кроме старшей госпожи и невестки Хань из Кошачьего переулка. Даже высокомерная госпожа Гао, влиятельная госпожа Пан и две невестки Вэй Тиньчжэнь — все были в роскошных нарядах с жемчугом в причёсках. Зал наполнился весёлым смехом и светской болтовнёй.
Среди гостей сидела и жена Вана Циньхуая, но её лицо постепенно омрачалось тревогой.
До начала пира их почему-то долго держали в ожидании. А когда наконец-то подали еду, она так и не увидела супругу наследника гуна Ина среди приглашённых.
Неужели Доу Чжао просто села в другой части зала?..
Она вытянула шею, оглядываясь по сторонам, и в этот момент встретилась взглядом с третьей госпожой из дома гуна Цзинь.
Та приветливо кивнула, и жена Вана поспешно ответила вежливой улыбкой.
Госпожа из рода Цзинь отвела взгляд и стала осматривать зал, переводя глаза с востока на запад и обратно, словно тоже кого-то искала.
Вдруг жена Вана Циньхуая встревожилась. Наклонившись к своей золовке, госпоже Чжоу, она тихо произнесла:
— Пойду умоюсь.
Затем она грациозно встала, изящно поправила рукав и, пройдя мимо рядов, где сидели женщины из семьи Доу, направилась к выходу из цветочного зала.
По пути она услышала обрывки разговоров:
— …Четвёртая госпожа не пришла…
— Говорят, Седьмой дядюшка сам отправил главного управляющего с приглашением…
— Она будто сказала, что «как ко мне — так и я к другим»…
— Ты бы видела лицо Пятой барышни — аж задеревенело…
Жена Вана машинально обернулась и взглянула на Доу Мин, которая с сияющей улыбкой подносила вино госпоже Гао.
Да, улыбка эта была — как вырезанная из дерева.
Быстро дойдя до умывальни, она умылась, но по пути обратно замедлила шаги. Возвращаясь в зал, она заметила, как у третьей госпожи из рода Цзинь её личная кормилица что-то негромко шепчет на ухо.
Жена Вана сделала крюк и намеренно прошла мимо стола, где сидели дамы из семьи Цзинь.
Уловила только одно:
— …жена наследника гуна Ин так и не пришла…
Она вернулась на своё место, но аппетит окончательно пропал. Всё, чего ей хотелось, — это как можно скорее покинуть это место.
Тем временем пир подходил к концу: служанки принесли десерт и чай.
Жена Вана уже собиралась вежливо попрощаться, как вдруг с места поднялась третья госпожа из рода Цзинь.
— Простите, мне пора, — с улыбкой произнесла она. — Мои дети дома, и, боюсь, они уже всё перевернули вверх дном. С тех пор как я пришла, моё сердце не находит покоя.
Взяв Доу Мин за руку, она с притворной теплотой добавила:
— Госпожа супруга хоу, сегодня, к сожалению, не получится посидеть подольше. Давайте встретимся в другой раз.
Вэй Тиньчжэнь слегка поморщилась.
Эта женщина, целыми днями играющая в маджонг в окружении прислуги и кормилиц, вдруг стала такой заботливой матерью? Для кого этот спектакль?
Доу Мин же, впервые общаясь с госпожой из рода Цзинь, подумала, что та действительно беспокоится о детях. С учтивой улыбкой она поспешила уговорить её остаться.
— В следующий раз, — продолжала третья госпожа, уже отходя. — В следующий раз я приведу с собой детей.
Оглянувшись, она шутливо добавила:
— Только бы ты потом не пожалела — ведь они, как начнут скакать, никому покоя не дадут!
— Нет, что вы, госпожа, — мягко возразила Доу Мин, провожая госпожу из рода Цзинь. — Вы для нас редкий гость, и даже если бы мы захотели пригласить вас, не так-то легко было бы застать вас!
Хотя она и старалась быть учтивой, но всё же не смогла переубедить собеседницу. В конце концов, она проводила её до выхода из цветочного зала.
Жена Вана, наблюдая за этой сценой, тоже встала.
— Завтра у моей золовки «девятый день»[1], — спокойно сказала она, обращаясь к Вэй Тиньчжэнь. — Нужно всё как следует подготовить.
Она улыбнулась госпоже Чжоу, своей золовке:
— Да и моя сноха останется здесь, этого вполне достаточно.
И это действительно было так. Вэй Тиньчжэнь не стала возражать, лишь вежливо проводила её взглядом и пригласила как-нибудь заглянуть в гости.
Однако госпожа Чжоу уже не могла спокойно сидеть. Старшая невестка спешит домой, чтобы сделать приятное семье, а она, младшая, останется веселиться в доме мужа? Тем более, она совсем недавно вышла замуж, и её свекровь всё ещё наблюдает за ней.
— Я пойду вместе с невесткой, — сказала она, ловко подхватывая рукав жены Вана. — Как же это — одна трудится, а я тут беззаботно наслаждаюсь?
Женщины за столом — все опытные «невестки со стажем» — не стали их задерживать. Обменявшись вежливыми словами, они проводили снох Ван из зала.
Как только они ушли, в ситуацию быстро вникла и вторая госпожа из рода Цзинь. Не обращая внимания на вежливые увещевания Доу Мин, она под каким-то благовидным предлогом тоже поспешила откланяться.
На лице Вэй Тиньчжэнь читалось раздражение. В то же время Доу Мин, словно ничего не замечая, продолжала беседу с оставшимися дамами, не обращая внимания на то, что зал стремительно пустеет.
Пятая госпожа тяжело вздохнула и, обратившись к госпоже Цай, сказала:
— Ты оставайся, я плохо себя чувствую и вернусь пораньше.
[1] «девятый день» — традиционное поминовение после похорон, важная дата в траурном ритуале.
