Он сделал глубокий вдох.
— Я рассказал об этом своему приёмному отцу. Он предположил, что Ван Юань, возможно, просто пытается произвести впечатление. Очевидно, что он замышляет что-то неладное, и мы можем оказаться первыми в списке тех, кто пострадает. Он предложил разузнать, с кем тайно общался Чжун Цяо в то время.
Наступила пауза. Чэнь Цзя поднял голову, в его взгляде читались колебание и тревога.
И вдруг — в этот ледяной покой — вкралась дрожь.
— Я нашёл, — тихо, с хрипотцой произнёс он. — После смерти Го-гуна Чжун Цяо… выходил на связь с Дин Вэем — губернатором войск провинции Шэньси.
Дин Вэй?!
Пальцы Сун Мо дрогнули, чай в чашке слегка плеснул через край.
На этот раз, пусть и на краткий миг, его хладнокровие дало трещину.
Дин Вэй.
Это имя повисло в воздухе, как грозовая туча.
Дин Вэй — главный евнух при наследном принце, когда тот ещё жил в резиденции Цяньди. В прошлом он был всесильным начальником Сыличзянь и главным советником по внутренним указам, но позже уступил своё место энергичному и честолюбивому Ван Юаню. Обиженный, он отправился в Шэньси под видом почётной ссылки и стал военным комендантом. Однако даже в этом положении он не потерял милости императора. Государь лично не раз справлялся о его здоровье. Дин Вэй — влиятельный старый евнух, один из немногих, кому до сих пор позволено обращаться к императору на «ты».
Сун Мо резко поднял голову, его черты заострились, и между бровей промелькнула настоящая злоба.
— Ты в этом уверен? — его голос стал тише, но в этой тишине скрывалось железо. — Ты смеешь говорить мне, что с этим делом связан Дин Вэй?
Гнев в голосе Сун Мо был настолько сильным, что Чэнь Цзя с трудом подавил дрожь. Однако вместо страха он ощутил странное облегчение. Даже некую неосознанную радость.
Он опустился на колени, почти касаясь пола, и его губы задрожали:
— Господин наследник… поверьте… это чистейшая правда!
Никто… никто другой не захотел его слушать. Он стал изгоем, все избегали его, словно на нём была печать смерти. Только Сун Мо… только он выслушал его.
Чэнь Цзя почувствовал, как у него сорвался голос:
— Я… я больше никому не мог об этом рассказать. Те, кто раньше со мной дружил, теперь даже на порог не пускают. Те, кто жалел меня, только советуют «смириться». Один только вы…
Он сделал вдох, и в его голосе прозвучал нервный азарт:
— Я ещё и причину смерти Го-гуна нашёл! Я… я знаю, отчего он умер!
За ширмой у Доу Чжао перехватило дыхание. Она машинально сжала кулаки, и ногти впились в ладони.
Сун Мо не произносил ни слова, лишь пристально смотрел на Чэнь Цзя. Его лицо было ледяным, как горный ледник, и только нерушимая тишина выдавала бурю эмоций, которые бурлили внутри.
Он не проронил ни слова.
Только тишина.
И тут раздался глубокий и тяжелый вздох Чэнь Цзя. В комнате царила тишина, нарушаемая лишь его дыханием.
— Это правда! — не выдержав гнетущей атмосферы, воскликнул Чэнь Цзя. — Всё, что я говорю, — чистая правда!
Он говорил с отчаянием человека, чьи слова долгое время считались безумными. Он прожил с этим знанием слишком долго и теперь изливал душу, словно исповедуясь.
— Дин Вэй… Он родом из Уи, что в провинции Фуцзянь. Его настоящая фамилия — Чэн. В детстве его украли и продали в семью Дин. Его приёмные родители умерли рано, и дальний родственник отправил его во дворец, где он стал евнухом…
Сун Мо молча слушал его. За ширмой Доу Чжао вцепилась в ворот своей одежды, словно пытаясь избавиться от этого гнетущего знания.
— Уже будучи при власти, — продолжал Чэнь Цзя, — когда он возглавил Восточную канцелярию, ему удалось узнать правду о своём прошлом. Он разыскал последнего представителя своей семьи — племянника, который служил слугой в Цюаньчжоу.
— Он… он наделил его тысячами му земли и открыл два торговых дома… Всё это в родном уезде, — Чэнь Цзя сглотнул, его голос стал почти беззвучным. — Люди вокруг удивлялись, откуда такое богатство. Они хотели втереться в доверие, старались разговорить его.
— А племянник не хотел рассказывать, что его дядя — евнух, да ещё и один из приближённых к трону. Он говорил, что это просто дальний родственник, который случайно нашёлся и решил «отблагодарить предков».
Вот где скрывалась опасность.
— Кто-то втянул его в контрабанду. Он думал, что сможет выкрутиться… — голос Чэнь Цзя стал совсем тихим. — Но не вышло. Его схватили люди Дин го-гуна, и, ничего не зная, отдали под общий приговор вместе с другими купцами. Их всех казнили.
Слово «казнили» повисло в воздухе, как удар колокола.
Сун Мо побледнел. За его спокойствием теперь проступала настоящая злость.
А за ширмой, в полумраке, Доу Чжао лишь сильнее вжалась в ткань, сердце билось гулко, словно и её могли сейчас приговорить.
Чэнь Цзя выдохнул:
— С тех пор… Дин Вэй возненавидел Го-гуна.
— Чжун Цяо — его человек. Он был введён в стражу Цзинъи ещё когда Дин Вэй возглавлял Восточную канцелярию. После отъезда Дина в Шэньси его «забыли». Но он остался… и пробрался всё выше.
— Когда Го-гуна повезли в столицу, именно Чжун Цяо… именно он применил пытки по приказу Дин Вэя.
— А после… когда Го-гун умер… — Чэнь Цзя опустил голову. — Чжун Цяо запаниковал. Писал Дин Вэю, просил помощи.
— Дин Вэй тогда его успокоил, — Чэнь Цзя говорил с трудом, словно слова застревали у него в горле. — Он сказал, что император и сам давно испытывает опасения по поводу Дин го-гуна и хочет избавиться от него. И если тот умрёт в дороге, никто не будет задавать вопросов.
И действительно, никто не стал задавать вопросов.
— Всё произошло, как он предсказал, — продолжал Чэнь Цзя. — Император даже не стал разбираться в случившемся. Мы с приёмным отцом поняли, что перешли какую-то черту. И решили молчать. До самой смерти.
Чэнь Цзя опустил глаза.
— Через несколько месяцев Чжун Цяо заключили в тюрьму, якобы за незначительную ошибку. Вскоре он там и умер.
Умер в камере.
— А на следующий год мой приёмный отец тоже внезапно попал в немилость. Ван Юань приказал его казнить. Просто так, без объяснений.
Он поднял взгляд, и в его глазах появился страх. Настоящий страх.
— Тогда я впервые осознал, что нас, тех, кто перевозил Дин го-гуна из Фуцзяни, постепенно убирают. Один за другим. Кого-то — Восточная канцелярия, кого-то — стража Цзинъи. Всех — под разными предлогами.
Он обхватил себя за плечи, словно почувствовал зимний холод в отапливаемой комнате.
— Я испугался. По-настоящему испугался.
— Я попытался собрать остальных. Хотел понять, зачем нас убирают. Кто за этим стоит. Но… — он судорожно сглотнул. — Как только я начал что-то выяснять, пошёл слух: я… будто бы… обидел Ван Юаня.
— Мои… мои друзья… отвернулись от меня. Стали избегать. Мне начали поручать неблагодарную работу. Я начал совершать ошибки, хотя и незначительные, но постоянные. Еще немного, и меня бы уволили.
— А потом… — его голос стал хриплым и глухим. — Меня схватила Восточная канцелярия. Без суда, без допроса. Сразу начали пытки.
Чэнь Цзя сглотнул и выдавил из себя:
— Если бы не случай: недавно Ван Юань подставил командира стражи Цзинъи — Ши Чуаня, а мой брат под шумок сообщил ему о моей ситуации… Я бы не вышел. Я бы умер там, как и все остальные.
Он выпрямился и посмотрел Сун Мо прямо в глаза:
— Но… я не понимаю. Почему? Почему Ван Юань, враг Дин Вэя, вдруг сам стал уничтожать свидетелей? Ведь если мы знали правду — не должен ли Дин Вэй устранять нас? Почему они оба ведут себя так, будто действуют заодно?
Спасибо большое за перевод ❤️