На первый взгляд слова Чэнь Цзя казались невероятными, но чем больше Сун Мо размышлял, тем меньше находил в них изъянов.
И самое главное — всё можно было проверить.
Он молча перевёл взгляд на Чэнь Цзя и спустя короткое раздумье негромко спросил:
— И чего же ты хочешь?
На лице Чэнь Цзя вспыхнула радость.
Он поверил!
— Только об одном прошу, господин наследник, — он поспешно поклонился, голос его стал почти умоляющим: — Лишь бы разъяснить недоразумение с господином Ваном… Лишь бы позволили мне остаться в страже Цзинъи — просто зарабатывать себе на еду!
Он понимал: если Сун Мо действительно поможет ему объясниться с Ван Юанем, спасение близко. А если командир Ши Чуань узнает, что он способен добиться расположения самого наследника гуна Ина, то взглянет на него совсем иначе.
После этого ему, Чэнь Цзя, уже не нужно будет унижаться — наоборот, начнут искать его благоволения.
— Не стоит просить лишнего, — подумал он. — Лучше подыграть. Заработаю уважение — а потом всё придёт само.
С этими мыслями он склонился ещё ниже, почти касаясь лбом пола.
Сун Мо, не произнося ни слова, кивнул и поднес к губам чашку чая.
Чэнь Цзя, затаив дыхание, откланялся и направился к выходу. Однако, проходя мимо ширмы, он не смог удержаться от мимолетного взгляда.
Оказавшись за порогом, он намеренно замедлил шаг и прислушался. И, как он и ожидал, из комнаты донесся голос Сун Мо — приглушенный, мягкий, ласковый, почти шепот:
«……»
Эти слова были совсем не похожи на холодное молчание, которым Сун Мо встретил его самого.
Голос напоминал весенний ветер — легкий, ласковый, сдержанный. В нем звучала нежность, которую сложно описать словами.
Чэнь Цзя почувствовал холод. Он осознал:
— Этот человек… для него особенный.
— А он, Сун Мо, перед ним совершенно другой.
Ему стало безумно любопытно: кто же скрывается за той ширмой?
— Его любимая?..
— Его тайный советник?..
— Или кто-то, кого он прячет даже от своих людей?..
Он хотел бы узнать ответ на этот вопрос, но, взглянув на слугу, который следовал за ним, сразу передумал. В его взгляде читалась та спокойная опасность, которая бывает только у закалённых бойцов.
Не стоит испытывать судьбу.
Он покачал головой и быстрым шагом направился прочь от дома, где находились люди, способные перечеркнуть и заново начертать чужую жизнь.
Характер Сун Яньтана не позволяет ему прятать даже самых близких людей за ширмой и позволять им подслушивать разговоры.
Может быть, это кто-то из семьи Цзян? Но император сослал всех мужчин из этого рода в Ляодун, когда им было больше пяти лет. В живых остались только женщины и дети.
Неужели среди них есть та, кто обладает такой властью над Сун Мо?
Сейчас семья Цзян находится в Хаочжоу, а Чэнь Цзя только что подал прошение о встрече. Даже если в семье Цзян появилась вторая «госпожа Мэй», они бы всё равно не успели добраться до столицы.
Этот человек… способен влиять на самого Сун Яньтана. Такой человек стоит того, чтобы за ним проследить.
Возможно, самого господина наследника не подкупить, но тот, кто за ширмой, не так уж и недоступен?
С этими мыслями Чэнь Цзя покинул усадьбу в Дасине.
Перед приходом он долго колебался. Для Сун Мо он был никем — пустым местом. Если бы тот захотел, он мог бы прямо в поле схватить его, пытать и выбить из него всю правду.
Его могли обвинить в покушении на императорскую милость, отрубить голову и принести её в Цзинъи как предупреждение всем остальным.
Именно поэтому он решил действовать самостоятельно.
Однако Сун Мо принял его.
Выслушал.
Предложил договор.
Почему?
Из-за человека, который скрывался за ширмой?
— Возможно, моя жизнь, моя будущая судьба — теперь зависит от него… или от неё… — смутно подумал Чэнь Цзя.
…
В комнате Сун Мо с нежностью взял Доу Чжао за руку, отвёл от ширмы и усадил рядом. Он говорил мягко, почти шёпотом:
— Не было ли вам душно там?
Расстояние между ширмой и стеной составляло всего два чи — пространство было тесным, и воздуха было недостаточно.
— Всё в порядке, — улыбнулась Доу Чжао. — Там часто прибираются, и всё чисто.
Сун Мо тяжело вздохнул. Его лицо помрачнело.
— Неужели дядя действительно погиб вот так?
Его голос был глухим, сдержанным, в нём слышались боль, сомнение и досада.
— Похоже, что так… — Доу Чжао сжала его руку. В её сердце смешались печаль, жалость и пустота. — Что вы собираетесь делать?
Она верила, что Чэнь Цзя не солгал или, по крайней мере, сказал большую часть правды.
Доу Чжао тихо выдохнула, словно долго носила этот вопрос в себе:
— А если за этим стоит кто-то из принцев крови… из сыновей императора?
Она не произнесла имени, но Сун Мо сразу понял, кого она имеет в виду.
Принц Ляо.
Он нахмурился и решительно покачал головой:
— Невозможно. Даже если бы это был один из принцев, или наследный принц, или его мать, даже тогда… Никто из них не смог бы повлиять на Ван Юаня. Он не тот человек, которым можно манипулировать. А уж тем более — втянуть его в такую историю спустя столько лет… Нет, я в это не верю.
Но прежде чем Доу Чжао успела ответить, внезапная мысль пронзила их обоих.
Они одновременно выдохнули:
— …его Величество?
Сун Мо замер, а затем медленно повернул голову к Доу Чжао, встречаясь с ней взглядом. В её глазах читалось то же изумление и потрясение, что и в его душе.
— Это… невозможно, — прошептал он, скорее себе, чем ей. — Если бы это был император… зачем было так усложнять? Он мог бы просто издать указ. Не нужно было подсылать Дин Вэя, убивать в дороге, заставлять Восточную канцелярию копаться в грязи.
Но мысль, однажды пущенная, уже не исчезала.
Он вдруг напрягся:
— Или… он и не хотел казнить Дин го-гуна?
Это предположение прозвучало как гром среди ясного неба.
Но Сун Мо тут же опомнился:
— Но ведь он сам лишил его титула и сослал всех мужчин семьи в Ляодун… Это был его указ!
Доу Чжао тоже побледнела.
— Что, если… — её голос стал едва слышным шёпотом, — …изначально он и не хотел так поступать? А потом… его вынудили?
Сун Мо долго молчал. Чашка в его руке остывала, но он так и не сделал ни глотка.
— Нужно копнуть глубже, — наконец произнёс он. — Это не просто вопрос оскорблённой власти. Это месть. Долгая и изощрённая. И если у нас есть хоть какая-то зацепка, мы должны идти до конца.
Доу Чжао лишь молча кивнула.
Сун Мо замер, в его глазах мелькнула тень сомнения. Он, казалось, тоже погрузился в воспоминания — о прошлой жизни или о той, что могла бы быть.
— Да, — медленно произнёс он, — после смерти дяди… он позволил мне, его племяннику, унаследовать титул, присылал дары, несколько раз принимал меня лично… И даже тайно приказал восстановить часть земель семьи. Это всё выглядело как… компенсация? Или как сожаление?
Доу Чжао кивнула:
— А если это действительно было… недоразумение?
Она помедлила и добавила:
— Если Дин Вэй, этот евнух из Силицзянь, задумал всё сам, а потом как-то убедил императора, что это было необходимо… Может быть, император и не знает всей правды?
Сун Мо снова нахмурился:
— Или знает, но был вынужден. А теперь, когда всё уже свершилось, хочет хотя бы… искупить?
