Он встал и, сжимая кулаки за спиной, прошёлся по комнате.
— Мне необходимо выяснить, кто на самом деле отдал приказ о пытках. Если это был не сам император, значит, кто-то злоупотребил его доверием. А если всё же это был он…
Он остановился и с глубокой грустью взглянул на Доу Чжао:
— Тогда мне придётся… пересмотреть всё, во что я верил раньше.
Её сердце сжалось. В этом спокойном голосе слышалась боль предательства.
Она подошла ближе и нежно положила ладонь на его руку:
— Что бы ты ни решил, я буду рядом с тобой.
Сун Мо повернул к ней голову. Легкая улыбка тронула его губы:
— Вот почему я решился выслушать всё это от Чэнь Цзя. Если бы не ты… я бы давно отрезал ему язык и отправил его голову в стражу Цзинъи.
Он вдруг наклонился и нежно поцеловал Доу Чжао в висок:
— Но с тех пор как ты со мной… я больше не хочу просто рубить с плеча.
Конечно, это было связано с тем, что Сун Мо вовремя сумел привлечь внимание императора. Но если бы у императора по-прежнему оставалась неприязнь к Дин го-гуну, как бы Сун Мо ни старался, он всё равно не мог бы рассчитывать на его расположение!
— Возможно, это просто недоразумение, — быстро произнесла Доу Чжао. — После смерти Дин го-гуна император проявлял к тебе такое благосклонное отношение…
В прошлой жизни император даже не смотрел в сторону Сун Мо.
Это, безусловно, связано с тем, что тогда он не смог привлечь к себе внимания. Но если бы у императора действительно была неприязнь к Дин го-гуну, то, как бы он ни старался, милости ему не видать.
— Может быть, пригласим господина Яна? — предложила Доу Чжао, быстро соображая. — Обсудим это все вместе?
Слова Доу Чжао пробудили в Сун Мо поток воспоминаний. Мысли его смешались. Он рассеянно кивнул и велел Чэнь Хэ отправиться за Яном Чаоцином.
Когда Ян Чаоцин прибыл, Доу Чжао пересказала ему всё, что рассказал Чэнь Цзя. Он был ошеломлён, но, как и они, счёл, что Чэнь Цзя не лгал.
Однако у каждого был свой взгляд на происходящее.
Промолчав с минуту, Ян Чаоцин вдруг хлопнул себя по лбу и резко обернулся к Доу Чжао. Лицо его побледнело, а голос прозвучал напряжённо:
— Господин наследник, если император действительно считал, что Дин го-гун возомнил себя непокорным и опасным для трона… Как ты думаешь, что он мог бы сделать?
Сун Мо вздрогнул, но тут же всё понял.
Его лицо было бледным, а взгляд затуманенным.
Но уже через мгновение он крепко сжал руку Доу Чжао.
Ладонь его была холодной, и на ней виднелась влага.
Доу Чжао, не осознавая, провела большим пальцем по его запястью, стараясь успокоить.
Однако это лишь усилило его волнение. Внезапно он воскликнул:
— Шоу Гу! Ты понимаешь?! Если бы не ты, моя семья по материнской линии могла бы быть казнена до последнего человека!
Доу Чжао вздрогнула от неожиданности.
Сун Мо… откуда ему известно?
Доу Чжао не успела осмыслить свою догадку, как рядом раздался взволнованный голос Сун Мо:
— Если бы тогда, как хотела мать, вместе с господином Яном и другими, мы задействовали все родственные связи домов Цзянь и Сун и завалили трон прошениями о помиловании Дин го-гуна… Император, видя, что у семьи Цзянь велика опора, наверняка заподозрил бы угрозу и, не колеблясь, ударил бы с сокрушительной силой, чтобы раз и навсегда вырвать этот корень опасности. Но именно потому, что мать тогда послушалась тебя и выбрала путь смирения, показав слабость, — у императора зародилось сочувствие… Только благодаря этому в доме Цзянь уцелела хоть какая-то кровная ветвь!
Охваченный волнением, он, не обращая внимания на присутствие Яна Чаоцина, шагнул вперёд и крепко обнял Доу Чжао.
— Шоу Гу, ты — настоящее благословение для нашей семьи!
Тут же спохватившись, он поспешно поправился:
— Нет, ты моё личное благословение!
Щеки Доу Чжао мгновенно залились румянцем, и она, смущённо отводя взгляд, прошептала:
— Отпусти… пожалуйста, отпусти меня.
Однако Сун Мо и не думал отпускать — он лишь крепче прижал её к себе. Как будто она была его единственной опорой в бушующем море, как будто она была сокровищем, которое нельзя никому показать и тем более отдать.
Доу Чжао, испытывая смущение, перевела взгляд на Яна Чаоцина, готовясь извиниться, но обнаружила, что тот с добродушной улыбкой смотрит на них, и в его глазах светится тёплая радость.
Наконец, Сун Мо смог взять себя в руки и снова стал серьезным, вернувшись к делам:
— Господин Ян, я прошу вас тщательно проверить всё, что сообщил Чэнь Цзя. А что касается Ван Юаня… Я сам отправлюсь туда.
Ян Чаоцин с почтением кивнул:
— Как пожелаете, господин наследник.
С трудом сдерживая волнение, Сун Мо спросил:
— Как вы думаете, возможно ли, что Его Величество действительно намеревался наказать моего дядю, но не желал его смерти?
Ян Чаоцин, удивившись, на некоторое время задумался, но в конце концов признал, что догадка Сун Мо имеет под собой основания.
— Тогда остается только выяснить, что именно вызвало недовольство государя по отношению к покойному гуну, — сказал он, все еще сомневаясь. — Однако… не слишком ли сейчас опасно заниматься расследованием в этом направлении?
— Для начала стоит проверить слова Чэнь Цзя, — уверенно сказал Сун Мо. — А дальше посмотрим, что будет.
Обсудив дальнейший план действий, Ян Чаоцин откланялся.
Сун Мо и Доу Чжао провели ночь в императорском поместье на полях, а на следующий день вернулись в резиденцию гуна Ин.
Неожиданно выяснилось, что вчера после обеда госпожа Ван, госпожа Чжан (третья супруга) и госпожа Цай прислали письма с поклоном.
— Все интересуются, что с госпожой, — с улыбкой доложила Ганьлу, оставшаяся присматривать за хозяйством. — Не приболела ли?
Очевидно, все хотели понять, почему Доу Чжао не явилась на пир у Доу Мин.
В этот момент вбежала маленькая служанка с докладом:
— Госпожа из дома десятого дяди на Переулке Акаций пожаловала!
Вот как быстро добралась…
— Пригласи её в цветочный павильон, — велела Доу Чжао, идя переодеваться.
Увидев Доу Чжао, госпожа Цай чуть ли не повисла у неё на руке:
— Четвёртая госпожа, отчего вы не пришли в резиденцию хоу Цзинина? Мы так за вас волновались!
Она начала с намёками пересказывать атмосферу прошедшего пира:
— Без вас было как-то пусто. И Шестая тётушка, и Одиннадцатая сноха тоже не пришли, а мы с матушкой и вовсе рано вернулись обратно на Переулок Акаций…
Не успела она договорить, как в комнату вошли госпожа Ван и госпожа Чжан — третья супруга главы дома Цзинь.
— Не ожидала встретить её прямо у ворот, — обратилась госпожа Ван к Доу Чжао.
— Третья тётушка — дальняя родственница моего мужа, — с лёгкой улыбкой ответила Доу Чжао. — Мы все свои. Прошу вас, присаживайтесь и выпейте чаю.
Возможно, с появлением новых гостей госпожа Цай стала более сдержанной.
Госпожа Чжан, более опытная, чем разговорчивая Цай, ограничилась простыми вопросами о самочувствии хозяйки. А вот госпожа Ван вела себя особенно тихо, молча потягивая чай.
Доу Чжао слегка улыбнулась и решила не затягивать:
— Со мной всё хорошо. Мы с Доу Мин с детства не ладим. Когда я впервые устраивала приём, то отправила ей письмо с поклоном, но она не пришла и даже не передала мне своих слов. Думаю, она просто не желала меня видеть.
Теперь, когда настала её очередь принимать гостей, она, вероятно, хотела, чтобы всё прошло безупречно. Я же не стала мешать ей наслаждаться собственным праздником.
